Екатерина Терехина - Белый Шарик – хвост колечком

Она истошно кричала рядом с ним и махала руками, словно собираясь взлететь.

– Карасев! Что ты сделал? Ты понимаешь, что ты натворил? Это же… это же.

Теперь уже Галина Федоровна была похожа на карася. Или на курицу из курятника, что утром согнали с гнезда. Она открывала рот, но слова не слетали с ее губ, и женщина, махая руками, жадно хватала воздух, стараясь побороть приступ истерики.

Может быть, она что-то и говорила, но от пережитого стресса Юрка ничего не слышал. Словно он был героем какого-то несмешного кино, и кто-то пультом выключил звук вокруг. Он молча глядел на грязный ботинок, на орущую рядом Галину Федоровну и на ненавистный класс, злорадствующий за ее спиной.

Все как один с интересом следили за разразившейся на их глазах драмой. Каждый, как хищник, ждал крови. Юрка же чувствовал себя жертвенным бараном, которого вот-вот растерзают.

Но тут его взгляд встретился с глазами Насти Ивановой. В них не было той радости, что испытывали другие. Девочка, единственная из класса, смотрела на Юру с состраданием. Было видно, что она не была на их стороне.

– Спасибо, – мысленно сказал ей Юра и опустил голову.

Он был готов к казни.

Не в силах справиться с собой, Галина Федоровна схватила Юрку за локоть и вытолкала его в коридор, громко хлопнув за собой дверью. Портфель и его содержимое так и остались лежать на парте грубой, несуразной инсталляцией.

В кабинете нависла звенящая тишина. Ребята явно не ожидали такого поворота событий. Они, максимум, рассчитывали сорвать урок, наблюдая за тем, как Галина Федоровна отчитывает Карася, и как тот нелепо шевелит губами в попытке успокоиться, или оправдаться.

– Ну, что, допрыгались? – спросила Настя Иванова, нарушив всеобщее молчание, – Его теперь к директору повели.

Настя обернулась на сидящую с нею за одной партой Ленку, словно призвав ее к ответу.

Лена молчала. Ее колючий взгляд скользил по классу в поисках союзников.

– Да, – прошептал Антон Красилов, тяжело вздохнув, – Как-то глупо все получилось. Даже подло.

Ребята сидели молча, опустив голову.

– И книжки жалко, – добавил Антон, – Их теперь только выбросить.

Настя взглянула на измятые и вымазанные в грязи страницы учебника и тоже тяжело вздохнула.

– Можно подумать, вы в этом не участвовали, – воскликнула Ленка, пытаясь защитить себя и восстановить подорванный Настей авторитет, – Или я одна это делала?

Мыхина с нескрываемой злобой взглянула на Иванову. Тут все поняли, что их многолетней дружбе пришел конец. Ленка не простит такого унижения.

– Настя, – сказала девочка, взглянув подруге прямо в глаза, – Неужели ты пойдешь в учительскую и расскажешь всю правду?

Настя молчала. Ее твердый взгляд встретился с глазами Ленки, но не дрогнул. Впервые за все годы Мыхина почувствовала достойный отпор.

– Если надо будет – пойду, – решительно сказала она.

От такого поворота ситуации Ленка опешила. Она не знала, как вернуть в свою стаю взбунтовавшуюся Настю. Девочка уже хотела применить тяжелую артиллерию в виде шантажа и разбалтывания Настиных секретов, но вдруг вспомнила, что по неосторожности тоже делилась многим с подругой и поэтому решила отложить месть до лучших времен. Слишком опасно было вступать в открытый конфликт именно сейчас.

– Ну-ну, – нарочито вальяжно ответила Ленка, – Иди-иди. Про себя только тоже не забудь рассказать.

Настя села на место. Несколько минут она сидела, не проронив ни слова, но потом резко встала и стала собирать свои вещи. Девочка сняла висящий на крючке разноцветный рюкзак, собрала в охапку книжки и пересела от Ленки за свободную парту.

Ошарашенная Ленка наблюдала за действиями подруги и не знала, как поступить. Она не думала, что их с Настей дружба может закончиться в один миг. Да еще публично… да еще из-за кого? Из-за Карасева!

«Он мне за это заплатит!» – подумала Мыхина, но вслух не произнесла этих слов.

– Иди-иди, – небрежно, словно ее это вовсе не задело, и это не с ней не хотят больше сидеть, а она отныне брезгует Настей, сказала Мыхина.

– Можешь сразу к Карасю сесть! Будете сладкой парочкой – Карась и Щука.

Стас за ее спиной хихикнул, и Лена почувствовала облегчение. Власть в классе была не до конца потеряна. Многие, как и прежде, были на ее стороне.

Настя, не ответив бывшей подруге ни слова, принялась раскладываться на новом месте. Теперь Юркина парта была прямо перед ее глазами.

Юрку тем временем волоком тащили в учительскую. Галина Федоровна, схватив Карасева за руку чуть выше локтя, летела по коридору со всех ног. Ее каблуки гулким эхом звенели, разнося по безлюдному коридору весть о Юркином преступлении.