Лина Аленицкая - Берега озера Эри

Алиса разрешила нам брать ее продукты, и мы в первый же вечер опустошили целую коробку с хлопьями. Но она не разозлилась, а только посмеялась – мы объяснили с извинениями, что в России таких вкусных хлопьев просто нет.

– Рада, что вам понравилась каша, – сказала нам Алиса.

Американцы на полном серьезе называли хлопья кашей, на коробке даже было написано: «cereal», и мы поняли, что варить нормальную кашу вроде овсянки или перловки у них просто не принято.

Один раз я решила сделать классический салат из помидоров и огурцов. Однако с этим возникла самая настоящая проблема. Огурцов в магазине не было, а помидоры продавались огромные, размером с два кулака, и совершенно безвкусные… так что, когда хотелось сладких красных помидор, приходилось покупать «Черри», по пять долларов за двухсотграммовую упаковку.

Утренние смены я любила куда больше, чем вечерние. Я по натуре жаворонок, и работоспособность у меня с утра. Кроме того, по утрам смена состояла из Большого Папы, Дэнни и меня, иногда – Алисы, так что мы с Дэнни весело проводили время, пока Большой Папа заказывал продукты для «Луны» или разговаривал с официантками. По будням работы было не очень много, так что у нас была возможность немного побездельничать и поболтать. Дэнни любил пошутить: иногда он брал у официанток кусочки льда и закидывал мне за шиворот, иногда бросался из-за плиты кусочками лука или обрезками ветчины, когда этого не видел Большой Папа. Я моментально принималась брызгаться водой в ответ. Потом Дэнни придумал новую шутку. Он брал скотч, писал на нем что-то вроде «I like girls» и незаметно клеил мне на спину. Я свирепела, хватала тот же скотч, маркер, писала «I like boys and girls» и тоже лепила ему на футболку. Когда Дэнни в шутку шлепал меня кухонным полотенцем, я хватала другое полотенце, мочила в грязной воде и метко швыряла в коротко стриженую голову парня. Я ни на секунду не задумывалась, что мое поведение может расцениваться как флирт – я просто веселилась. Я никогда не любила строгие уставные отношения и придерживалась их по большей части только с начальством. «Работать надо весело!» – был мой девиз, и в отношениях с коллегами я ему следовала.

После утренней смены я ехала домой, обедала, отдыхала, а потом шла гулять пешком, либо садилась на велосипед и уезжала смотреть остров.

Алена же больше любила вечерние смены, в которых поварами были Арчи и Робин. Возвращаясь со смены, она рассказывала, что Арчи взял ее под свое шефство. Вел себя мило, старался помочь и подсказать, если она что-то не знала или не понимала, разрешал брать из холодильника мороженое (которое было для посетителей), сам отпускал на брейк. Для меня это звучало странно, потому что у самой были не очень хорошие отношения с Арчи. Вернее, ничего плохого я про него сказать не могла, но интуитивно он мне не нравился – и я знала, что тоже не нравлюсь ему.

Алена говорила, что вечерние смены более уютные, чем утренние.

– С утра все сонные, бывает, еле ползают, – объясняла она, – а вечером у всех хорошее настроение, мы смеемся…

Я пожимала плечами: мы и по утрам с Дэнни отлично хохотали…

…Народу на пляже было немного. Алена расстелила простыню и легла. Я, не снимая бриджей и топика, присела рядом и сказала, медленно вытягивая ноги:

– У Дэнни во вторник день рождения.

– О! – отозвалась Алена. – И сколько ему стукнет?

– Тридцать.

– Что, правда?

– Ага. Мне Стейси сказала.

– Праздновать будет?

– Вроде нет.

– Жаль, – протянула Алена, – такой шанс побывать на американской вечеринке…

Тени деревьев все длиннее вытягивались на песке.

– После четырех бесполезно ходить на пляж, – вздохнула Алена, когда мы в очередной раз передвинули простыню на солнце, ближе к воде.

Мы посидели еще полчаса, и стали сворачиваться. Выехав на Дивижн стрит, я заметила у одного из особняков знакомую машину.

– Смотри, машина Фреда, – крикнула я Алене, кивая на зеленый «Додж» с кузовом.

– С чего ты взяла? – удивилась Алена, замедляя езду, чтобы я могла поравняться с ней. – Здесь навалом таких машин.

– Я номер запомнила, – со смешком сказала я, – «ОЛВ»…

– Ну ты даешь…

– А он сам запомнился. Очень Любит Вопить.

Фред вел себя так, что его не любил никто. Но он от этого ничуть не страдал, поскольку откровенно плевал на чужое мнение, делая исключение только для Эйприл и Большого Папы. И еще, пожалуй, для Мэг. Мэг, официантка лет под пятьдесят, работала в «Луне» три года, а знакома была с Эйприл и Фредом с незапамятных времен. Она была одна из немногих, кто постоянно жил на острове – даже зимой. Обычно жители островов, владельцы летних коттеджей, а так же многие из тех, кто проживал в городах по побережью озера Эри, уезжали поздней осенью во Флориду и другие южные штаты. Таким образом, можно было работать в разгар туристического сезона круглый год – фокус заключался в том, что в Огайо сезон продолжался с мая по октябрь, а в той же Флориде – с ноября по май.