Михаил Каншин - Кусочки мозаики. Почти документальные истории

Мы расположились среди публики на скамейке с видом на площадку приземления и окунулись в эту атмосферу. Ожидая, когда парашютисты появятся в небе, запрокинули головы и, прищурив глаза, всматривались в сияющую голубизну.

Ждать пришлось совсем недолго – минут пять. Самолеты – не наши «кукурузники» АН-2, а чешские L-410 – взлетали с группами парашютистов чуть ли не каждые 20 минут. Настоящий конвейер, работающий четко и слаженно.

И вот в небе над нами, чуть в стороне, вдруг словно ниоткуда появилась россыпь темных точек. Постепенно они увеличивались в размерах, обретали цвет и форму маленьких парашютиков. По замысловатым, извилистым, переплетающимся траекториям они спускались все ниже и ниже, все ближе и ближе к нам. Вот уже стали отчетливо видны яркие разноцветные парашюты, формой напоминающие прямоугольное надутое воздухом крыло, и под ними – фигурки парашютистов, управляющих своим полетом. Они закладывали крутые виражи, потом выравнивали полет, снова вираж, но теперь уже в другую сторону. Как горнолыжники змейкой спускаются с горы все ниже и ниже, все ближе и ближе, так и здесь парашютисты зигзагами скользили по невидимому крутому небесному склону и, постепенно снижаясь и приближаясь к нам, заходили на траекторию посадки…

Их приземление оказалось очень эффектным зрелищем. Представьте себе: группа человек двадцать на разноцветных парашютах стремительно сыплется с неба на площадку размером где-то сто на сто метров. Каждый приземляется в своей манере. Кто-то, видимо еще новичок в этом деле, не скоординировав свои движения, неловко валится в траву или садится прямо на свою мягкую пятую точку (надо признать, таких в каждой группе было мало, а то и совсем не было). Кто-то изящно (особенно грациозно это получалось у девушек) в буквальном смысле слова сходил на землю, сделав всего лишь несколько быстрых шагов (так человек сбегает с высоких ступенек), после того как на высоте где-то полутора метров характерным движением рук, держащих клеванты (специальные петли строп управления, которые парашютист держит в руках) – сверху вниз на уровень плеч и дальше вниз вдоль тела до упора – гасит горизонтальную скорость и мягко опускается на поле.

Но особенно эффектным было приземление асов. Они заходили на площадку по крутой глиссаде, буквально падали с неба, скорость почти не гасили и со свистом ветра в стропах, с эффектно трепыхающимся на стеньге хвостом «медузы» проносились сквозь створ «ворот» и дальше уже почти горизонтально, сбрасывая скорость, скользили по траве своими ногами, как самолет на шасси, мимо зрителей и спокойно становились на ноги. Это был высший класс!

Не знаю, что подумала Галина, а вот моя мысль была очень четкой: «Это мое. Я тоже так хочу!» Видимо, она чувствовала что-то похожее, а потому мы дружно направились к «манифесту» – узнавать условия прыжков.

Все оказалось достаточно просто: прыжок в тандеме с инструктором может совершить практически каждый – подписывай договор, в котором всю ответственность принимаешь на себя, плати денежки и – вперед!

Прыжок «тандем» хорош тем, что действительно не требует от новичка никаких навыков. Он ведь просто пассажир, надежно прикрепленный спереди к опытному инструктору. И тем не менее прыжок в тандеме дает хорошее представление о том, что такое ПРЫЖОК.

И мы решились.

Облачившись в комбинезоны, надев шлем и всю «сбрую» (подвесная система из ремней и замков-карабинов, с помощью которой «пассажир» крепится к инструктору), отправились к выходу на поле.

Объявили наш взлет, и группа человек в двадцать парашютистов, среди которых были мы с Галинкой и наши инструкторы, направилась к самолету.

Всего парашютистов обслуживали три самолета, у каждого из которых было собственное имя. Нам достался «Скай шарк» (небесная акула), с носом, разрисованным под зубастую акулью пасть.

Разместились на длинных скамьях вдоль бортов самолета. «Тандемы» – в самой глубине фюзеляжа, у кабины пилотов. За нами гурьбой забрались несколько групп молодых ребят и девчонок. Как выяснилось позднее, они отрабатывали групповые прыжки.

Самолет взлетел и начал набирать высоту. И вот тут я почувствовал мандраж. Одно дело – сидя на земле, наслаждаться эстетикой прыжков и думать: «Как здорово! Я тоже так хочу!». Совсем другое – реально оказаться на высоте более четырех километров и вдруг осознать, что вот сейчас, уже через несколько минут, ты, пусть и с опытным инструктором, накрепко пристегнутый к нему, должен будешь падать в эту четырехкилометровую пропасть…