Светлана Рощина - Ночная кукушка

Но родителям, по-видимому, надоело слушать меня, потому что папа встал с дивана, ударил меня по попе за то, что я позволила себе спорить с матерью, и отправил спать.

И в слезах, раздевшись, я легла в кровать. Мне было непонятно поведение родителей. Как они могли взять вещь, принадлежавшую мне, особенно учитывая тот факт, что сладкое мы ели крайне редко. А когда я выросла, то этот поступок родителей начал представать в моих воспоминаниях в ещё более неприглядном свете.

Я допускаю, что, будучи беременной, маме захотелось съесть что-то вкусненькое. Но почему в таком случае папа не отдал ей свою порцию? Или можно было сходить в магазин ещё раз и, потратив 22 копейки, купить новое пирожное, чтобы не отнимать его у своего ребёнка. Так почему родителям такое решение не пришло в голову? И за что они меня наказали? За то, что я сказала правду?

Впрочем, съеденное пирожное было лишь первым шагом. Можно сказать, даже самым безобидным в той череде боли и унижений, которые мне предстояло вынести в родной семье.

Когда родилась сестра, мне было четыре года и семь месяцев. И хотя, по словам мамы и папы, она была желанным и долгожданным ребёнком, они долго не могли придумать имя для младшей дочери.

Помню, как я сидела на полу, а родители на диване, и все дружно гадали, как бы назвать новорождённую девочку. Отчего-то родители постоянно обращались с этим вопросом ко мне, словно я была самой сведущей в таких делах.

– Мы же сделали это для тебя, – твердили они мне. – Родили тебе сестру, чтобы вы вместе играли, и ты заботилась о ней. Поэтому ты и должна придумать ей имя.

Тогда их логика не казалась мне странной. Проблема заключалась лишь в том, что все предлагаемые мною имена, такие как Лена или Оля, они отвергали, а ничего интереснее я в свои четыре года не могла придумать.

И тут я вспомнила единственную телепередачу, которую смотрела каждый вечер, – «Спокойной ночи, малыши!». В то время ведущей там была тётя Лина (актриса Ангелина Вовк). И поэтому я предложила назвать сестру Линой. На удивление, родители с энтузиазмом приняли эту идею, дав новорождённой дочери имя Ангелина.

Правда, когда я стала взрослой, мама призналась мне, что они не могли придумать имя лишь потому, что были уверены, что родится мальчик. И рождение девочки застало их врасплох. Но при этом мама доверительно добавляла, что в душе она всегда надеялась, что родится ещё одна девочка, потому что с мальчиками слишком много хлопот. Только в этом она никогда не признавалась папе, чтобы не расстраивать его.

Но всё это было потом, а тогда, после рождения сестры, которую родители произвели на свет якобы исключительно для меня, в мои ежедневные обязанности добавился очень важный пункт – необходимость каждый день перед детским садом ходить на молочную кухню.

О том, что в детский сад я всегда ходила одна, думаю, даже и упоминать не стоит. И это при том, что идти приходилось через весь город. Но, по счастью, в советское время автомобильное движение на дорогах было не таким оживлённым, как сейчас, и потому моей безопасности мало что угрожало.

В свою группу я всегда приходила к семи утра и была первой. Но родителям и этого было мало. Они хотели, чтобы из детского сада домой я тоже возвращалась сама, и по этой причине не всегда меня забирали. Но вопреки этому воспитатели не шли на поводу у родителей и не отпускали вечером меня одну. И в те дни, когда за мной никто не приходил, нянечка Вера Павловна отводила меня домой. И каждый раз после этого я получала нагоняй от родителей за то, что не смогла в очередной раз убедить воспитателей отпустить меня из детского сада одну.

И хотя родители старались ежедневно спихивать меня подальше с глаз долой, это не мешало им нагружать меня работой. Поэтому с рождением сестры меня стали будить по утрам в шесть часов, чтобы я успевала перед посещением детского сада сходить на молочную кухню, которая располагалась не рядом с нашим домом, а на полпути в мой детский сад. То есть мой утренний путь увеличивался в два раза. И каждое утро мама вручала мне сумку, в которой было пять чистых стеклянных бутылочек, объёмом 0,2 литра, которые необходимо было сдать и получить взамен другие пять бутылочек, наполненные молоком и закрытые сверху ватой, поэтому нести всё это нужно было крайне аккуратно.

Но это было ещё не всё. Для получения заветных бутылочек на молочной кухне требовалось предъявить ещё и карту с данными ребёнка, на которого врач выписал молоко. А карту эту нужно было выбрать из множества других в картотеке, расположенной здесь же. А читать я в то время ещё не умела, ведь мне не было и пяти лет! Но разве эта проблема могла остановить мою мать, когда вопрос шёл о том, как бы посильнее нагрузить меня работой! Поэтому она вырезала из моей раскраски картинку с изображением заварочного чайника и чашки и наклеила её на карту, чтобы я могла найти её среди остальных.