Светлана Рощина - Ночная кукушка

Мне приходилось каждый раз одёргивать себя, когда рука тянулась к телефону, чтобы позвонить родителям. Сжав зубы, я убирала кошелёк подальше, когда у меня возникало желание купить им подарок, потому что знала, что это будут выброшенные деньги. Я не нужна своим родителям, как не нужны им мои дети, мои успехи, мои подарки. У них есть, кого любить, о ком заботиться, кем гордиться. Они давно уже забыли о моём существовании, и не нужно им об этом напоминать. Я должна успокоиться и жить дальше. У меня тоже есть, кого любить, о ком заботиться и на кого тратить деньги. У меня есть дети, которые нуждаются во мне и в моей любви. И, по счастью, наши чувства взаимны. Мы – одна команда, которая плечом к плечу идёт по жизненному пути, поддерживая и помогая друг другу. Поэтому я должна освободить свой разум от ненужных пут. Только не получается. Может быть, со временем мне это удастся. Может быть. Может быть.

Возможно когда-то, давным-давно, когда я была ещё новорождённой крохой, родители всё же любили меня и даже заботились, но только я этого не помню. Это было слишком давно, если, конечно, было. Но то, что я помню точно, так это то, что притеснять и ущемлять мои права начали ещё тогда, когда мне едва исполнилось четыре года. В этот период мама снова забеременела, и радостные родители сообщили мне, что вскоре в нашей семье будет пополнение.

– Кого ты хочешь: братика или сестричку? – спрашивал меня отец.

Признаться, в том возрасте мне было всё равно. Но я подумала, что подружка мне бы не помешала, поэтому ответила:

– Сестричку.

– А почему не братика?

– Потому что девочка лучше, – сказала я, и отец не стал со мной спорить, вероятно, решив, что от моего мнения всё равно ничего не зависит. Впрочем, так оно и было.

У родителей был сменный режим работы, поэтому каждый день кто-нибудь из них был дома, а иногда они бывали дома вместе. Но при этом я всегда была предоставлена сама себе.

Когда родители были дома вдвоём, они всегда подолгу ходили гулять. По два-три часа. Иногда по четыре, что было странно, так как городок, в котором мы жили, был совсем небольшим.

Своей квартиры у нас не было. Была лишь комната в коммуналке и, может быть поэтому родители всё время старались сбежать из неё. Однако меня на свои прогулки они никогда не брали. Если не нужно было идти в детский сад, то я весь день проводила во дворе с местной ребятнёй.

Жили мы очень скромно, если не сказать бедно, и сладкое у нас на столе появлялось крайне редко. По большим праздникам, к которым относились дни рождения родителей, Новый год и 8 марта. Мой день рождения к большим праздникам не относился. Более того, он вообще не относился к праздникам. Но однажды в обычный день родители принесли из магазина три пирожных. Это были самые обычные бисквитные пирожные с кремом за 22 копейки. Но для меня тогда оно казалось роскошнейшим лакомством, вкуснее которого ничего не существовало.

Мама сразу же отправилась на кухню, чтобы вскипятить воду для чая. И я уже предвкушала момент, когда смогу съесть это вкуснейшее пирожное, но тут за мной зашли знакомые ребята с нашего двора.

– Светка, пойдём гулять! – позвали они.

И хотя я никогда не принадлежала к числу домоседов, чудесное лакомство, стоящее в тот момент на столе, манило меня сильнее любых друзей и прогулок. Но тут ко мне подошёл папа.

– Светка, отправляйся-ка гулять! А твоё пирожное подождёт тебя здесь.

Что ж, вода в чайнике всё равно ещё не закипела, и я подумала, что папа прав. У меня есть время немного погулять с ребятами, и, одевшись, я выбежала на улицу.

Я немного побегала с друзьями, покаталась с горки, покачалась на качелях и, нагуляв прекрасный аппетит, вернулась домой к своему пирожному. Но взглянув на стол, я его не увидела. Родители в это время сидели на диване и спокойно смотрели телевизор.

– А где моё пирожное? – удивлённо спросила я, надеясь, что мама просто убрала его в холодильник.

– А его съела твоя сестричка, – спокойным голосом ответила мама, поглаживая свой небольшой живот.

– Но это же было моё пирожное! – не веря услышанному, произнесла я.

– Тебя же не было! – без малейших угрызений совести сказала мама.

– Но вы сами отправили меня гулять! И у тебя было своё пирожное! Зачем было есть моё?

– Потому что твоя сестричка захотела его съесть! – повышая голос, ответила мать. – Я съела одно пирожное за себя и одно за твою сестру. Что тебе здесь непонятно?

– Но это было моё пирожное! – не сдаваясь, настаивала я.