Александр Нейман - Вельзевул за кулисами

В самом дальнем крыле здания, которое являлось младшей школой, под лестницей, возле двери, ведущей в подвал, была знаменитая «детская курилка». Младшая школа находилась в удаленной от старших классов части здания, по понятным причинам. Само здание лицея было спроектировано более чем современно. Множество коридоров, которые могли становиться выше или ниже на одну или несколько ступеней и, поворачивая в любую сторону, пересекались с главными учебными корпусами. Такая архитектура могла запутать самого матерого следопыта. Мы шутили, что новичок здесь мог заблудиться и умереть от голода. В общем, внутри наш лицей был похож на огромный космический корабль, а с высоты птичьего полета на геометрически выполненного спрута. Я, было, направился в сторону младшей школы, как откуда-то выскочила высокая светловолосая женщина, в которой я узнал завуча по воспитательной работе. Она, оказалась ко мне спиной, танцуя с учителем черчения. Даже со спины было видно, что делала она это самозабвенно, и при этом никого не стесняясь. По ее откровенным движениям я понял, что она была уже достаточно навеселе. Она извивалась и колыхала своим большим задом. За фигуру ученики прозвали ее грушей. Про нее мой отец однажды сказал: «На такую задницу можно ламповый телевизор поставить». Я, не сводя с них взгляда, медленно, прячась за ее спиной, чтобы не попасть в поле зрения учителя по черчению, прокрался к коридору, ведущему в младшую школу.

Под лестницей, возле двери в подвал, стояли швабры и веники, сама дверь была слегка приоткрыта, и из подвальной темноты веяло затхлым теплом. Справа от двери стояло несколько эмалированных ведер, одно в другом, а за ними находилась батарея. На батарее были развешаны половые тряпки, батарея не работала, но тряпки, тем не менее, были сухими. Некоторые были прожжены сигаретами. Говорят, что эти тряпки однажды загорелись и, поэтому, курение в нашем учебном заведении особенно преследовалось. Неподалеку от ведер на полу лежала кучка рвоты, а рядом, опершись спиной на стену, сидел на корточках Ден. Когда я спустился, он медленно поднял голову и спросил: «Как мне отсюда выбраться?» Тут я понял, что его дела были куда хуже моих. Он не мог ровно держать голову и сфокусировать взгляд на мне, лицо его было бледным и напряженным из-за тошноты. Правее, в полуметре от него, я увидел еще одну кучку.

– Угости сигаретой, – сказал он, хотя за ухом у него была сигарета.

Я доломал свою сигарету до конца, высыпал остатки табака из обломка, продул до фильтра, вкрутил обломок другим концом в освободившееся место, вставил Дену в рот и поднес зажигалку. Мы покурили. После двух затяжек мне стало дурно, а Дену, почему-то, легче. Он пришел в себя и даже начал напевать что-то бессвязное, потом мы разговорились. О чем точно я не помню, но что-то про то, что он ди-джей и вся эта аппаратура принадлежит ему. Я помог ему выбраться из-под лестницы и довел до рабочего места. Там его напарник скручивал провода и, время от времени, почесывал красные глаза. Вокруг него и по всей площадке холла ходили завучи и классные руководители, выгребая из-под скамеек и столов пустые бутылки и всякий мусор. Дискотека была окончена. Мы втроем: я Ден и его напарник, которого он называл Димыч, собрали аппаратуру, сложили ее в гардеробе до утра и вышли на улицу. Время было к полуночи, мой класс собирался пойти в банкетный зал на набережной и там праздновать до рассвета и я, честно говоря, хотел поскорее к ним присоединиться. Мы вместе дошли до парка, Димыч собирался успеть на последний трамвай до центральной площади, а Ден так толком и не сумел объяснить, где он живет. Я думал, что сигарета, легкий подвижный труд и свежий воздух привели его в чувство, но оказывается он, просто, искусно притворялся в присутствии завучей и классных руководителей – он по-прежнему был сильно пьян.

– Слушай, как тебя зовут? – спросил Ден.

Тут я подумал, что мы уже пару часов тесно контактируем, но до сих пор не нашли времени, чтобы познакомиться.

– Серый, – сказал я.

– Спасибо тебе, Серега! – сказал Ден, совершенно по трезвому. – Меня зовут Денис, можно Ден. – он протянул влажную руку.

Вдруг он начал копошиться в своих карманах и, через некоторое время, достал тот самый блокнот, о котором я упоминал. Долго его перелистывая он что-то бубнил себе под нос, смачно слюнявя палец, затем поднял свое абсолютно пьяное перекошенное лицо и все тем же трезвым голосом сказал: Серега, дай мне свой телефон, ты… классный пацан. Я тебя отблагодарю. Скажи номер, я тебе звякну.