Александр Нейман - Вельзевул за кулисами

– Привет, – сказал Ден, выпуская дым.

Молча улыбаясь, я прошел в полумрак подсобки. Я сотни раз заставал его вот за этим делом, с этим же сосредоточенным выражением лица и с сигаретой в зубах и, всякий раз мне хотелось широко улыбаться, глядя на него.

– Привет, – сказал я.

– Магазин бы открыть после обеда. Я договорился с Андрюхой, он тебя подменит.– Ден затянулся.

– Давай откроем завтра, – я встал возле столика, на котором лежал паяльник, и стояла баночка с канифолью.

– Сережа, у меня аренда до пятницы, и клиент должен придти за синтюком, – он указал на синтезатор Korg стоявший в торговом зале возле стены. Сам он его видеть не мог со своего стула, и, наугад, указал на его место расположения, сквозь стену.

– Ну ладно, тогда давай писать, – я посмотрел на часы в углу монитора, – уже двенадцать почти. Во сколько ты рассчитываешь открыться?

– После двух, в три может быть, – он задумчиво посмотрел на свою схему, затем потушил окурок в жестяной банке из под кофе, плюнул в нее и воскликнул, – Все! Давай делать!

Ден поспешно убрал недопаянную схему в ящик стола и стряхнул частички мусора и пепла в банку.

– Так, так…. Где у нас тут? – сказал он, близко наклонившись к монитору. – Вот послушай, какая тема, это я сам написал….

На некоторое время мы с головой окунулись в создание «саундтреков», так, с иронией, мы называли все звуки, для наших выступлений, которые создавались в этой коморке. Здесь писались не только шумовые эффекты, но и многие музыкальные фрагменты для отбивок после реприз и миниатюр. Благо Ден немного владел клавишами, недостаточно конечно для сольного концерта, но вполне сносно для пошагового написания фонограмм в несколько дублей и с небольшими репетициями. Я же играл на акустической гитаре, до фламенко мне было далеко, но как ритм гитарист, я был вполне пригоден. Дело оставалось только за качественным сведением фонограммы, но на помощь приходил наш старый знакомый звукооператор из городского клуба.

Вообще, возвращаясь к теме маленьких городов, одним из плюсов в них были обширные знакомства. В нашем случае было просто жизненно необходимо иметь много полезных знакомых. Так как денег катастрофически не хватало, тратить их приходилось с особой осторожностью, поэтому доставать, тот или иной необходимый реквизит по знакомству, за услугу или взаймы было для нас обычным делом. Ден был тут на своем месте. Если нужно было что-то где-то достать, то у него всегда имелся блокнот, в котором было около полутысячи имен и номеров телефонов. Время шло, имен и номеров становилось все больше и, чтобы не забывать, кто есть кто, он под каждым именем с номером писал краткую историю их владельца. Кто, где познакомились, где работает и тому подобное. Со временем часть номеров он перенес в мобильный телефон, но блокнот всегда был при нем. Такая скрупулезность являлась яркой чертой его характера, подчас сложного и необъяснимого, именно по этой причине с ним никто не брался спорить. Он никогда не кричал и редко повышал голос. Спокойный, чуть вальяжный, он всегда приводил веские аргументы по поводу того как нам следует поступать в той или иной сложившейся ситуации.

Во многом своим существованием наша команда была обязана Денису. Именно он в самый отчаянный момент, когда, казалось бы, уже все кончено для нашей команды, мог внезапно внести такое решение, которое являлось дождем в пустыне. Неоднократно, когда все мы держались за головы и нервно курили, решив, что не видать нам никакой четвертьфинальной игры, молча, вставал, доставал из сейфа пачку денег, отложенных им на аренду магазина, и клал на стол. Если же ребята считали, что он не прав, то чаще обращались с претензиями ко мне, чем к нему.

Я познакомился с Денисом на выпускном вечере, в лицее номер восемь. Он вел дискотеку после всех этих торжественных церемоний, а я закончил только что одиннадцатый класс и шатался меж танцующих сверстников по залу. Вообще-то в лицее было строго с дисциплиной, но в этот день взрослые смотрели на все сквозь пальцы и следили только за тем, чтобы выпускники не затевали драки. Благодаря этой праздничной халатности я прилично напился. У меня в желудке были смешаны все виды спиртного, о которых я когда-либо слышал, но львиную дозу занимала самопальная водка по пятнадцать рублей за бутылку. Я помнил, как начал пить, но как закончил, у меня совершенно вылетело из черепной коробки. Пришел в себя я, стоя на улице возле стены, и опираясь на нее рукой. Передо мной лежала кучка рвоты, а голова гудела и это гудение удобряла музыка, которая доносилась из окон над моей головой и вибрация, сотрясающая толстую полуметровую стену лицея. Я стоял в раздумьях: зайти мне внутрь или попробовать оставить на улице все, что еще находилось у меня в утробе. Свежий воздух немного привел меня в чувство, и я решил не пропускать веселья, к тому же мне хотелось найти своих одноклассников и выяснить какого черта они бросили меня одного на улице. Войдя внутрь, я почувствовал себя значительно хуже, я подошел к рукомойникам возле столовой и, совершенно не стесняясь стоявших там завучей, начал жадно пить воду. Должно быть, по моему внешнему виду они сразу поняли, что к чему, но мне было плевать. Я даже не посмотрел ни разу в их сторону. Я был пьян, самоуверен и у меня был праздник, черт возьми. Тогда мне все это казалось невероятно важным. После воды стало лучше, и я решил, что мне стоит покурить. Пошарив в пиджаке, я нашел сигарету в боковом кармане и, конечно же, сломанную.