Игорь Бабаян - Поднявший меч на гранфаллон. Студенческая повесть

Между тем, вино, доставленное Цукером, к сожалению, было не только дешевым, но и сладким и в сочетании с принятым прежде порядочным объемом пива оказало на соратников неизгладимое впечатление. Тем более, что пили они, как и подобало уважавшим себя первокурсникам страны Советов, из горла и без закуси. А потому очень скоро члены гранфаллона стали время от времени отползать (вопреки названию вина «Гетап» – «Get up» – англ. «вставай») в рядом растущие кусты, откуда, естественно, вскоре доносились соответствующие непотребные звуки.

Таким образом, обряд посвящения гранфаллонцев в советские студенты был исполнен соответствующим образом.

Необходимо заметить, что данный гранфаллон был гораздо более осмысленной формой существования, чем ведомая КПСС «историческая общность», обитавшая в социалистическом раю, как злые языки на Западе называли советскую действительность эпохи застоя, ибо в отличие от «исторической общности» членов сообщества помимо названных уже выше интересов объединяло также неистребимое желание как можно веселее провести грядущие пять лет студенческой жизни. А посему они в отличие от КПСС не нуждались в строгих корпоративных документах, которые бы регламентировали пребывание в рядах сообщества. Не было у них и иных обязательств друг перед другом, кроме права на нескучное времяпровождение, смысл которого был неплохо передан некой молодежной песенкой той поры, а точнее, рефреном, звучавшим слово призыв: «От сессии до сессии живут студенты весело, а сессия всего два раза в год!..»

Они были молоды, а потому не обращали особого внимания на недостатки коммунистического режима, ну, а нескончаемые тронные речи престарелого Генерального секретаря смешили их, вместо того, чтобы огорчать.

Они были молоды, а потому их не мог ввергнуть в уныние абсурд советских учебно-трудовых будней и даже первомайские шабаши, именовавшиеся идеологами демонстрациями, они воспринимали лишь как очередную возможность собраться и хорошо провести время.

Они были молоды и не вполне романтичны, хотя в шутку именовали себя студентами-романтиками, ибо искали в свои юные годы не столько любви, сколько удовольствий.

Одну из таких возможностей – собраться и с удовольствием провести время гранфаллонцам предоставила летняя студенческая практика. Она случилась после сессии, которую друзья, откровенно говоря, сдали, как и подобало советским первокурсникам, нюхнувшим свободной жизни, не лучше, нежели многие их предшественники. Кое у кого из них были «неуды», от которых предстояло избавиться уже в осенне-зимний период. Так или иначе, до означенного периода было еще достаточно далеко, а вот до практики – рукой подать, что грело соратникам сердце, ибо поистине для друзей – филологов нет лучшего занятия, чем собирать диалекты в молоканских селениях близ славного города Кировакана (т.е. града С.М.Кирова).

Нужно заметить, что живописные, если не сказать чистые, пейзажи сего горного местечка явно диссонировали с той мерзкой позицией, которую Вольдемар с первых же дней практики продемонстрировал по отношению к гранфаллону. Хотя и раньше на курсе, в ходе учебных действий он, Вольдемар, несмотря на личный интерес к Есенину и Окуджаве, всячески сторонился великолепной «пятерки», дистанцируясь от членов сообщества даже на переменках.

Надо ли говорить, что он и не задумывался о возможности совместных с братьями по филологии, ставших для них едва ли не ритуальными, посещениях «Крунка»? И это несмотря на то, что он был замечен в употреблении напитков, которые студенчество предпочитает компоту! Не питал он кроме всего и симпатий к преферансу, чего уж соратники ему и вовсе не могли простить.

А потому случившееся тогда, много лет назад, в Кировакане должно было случиться рано или поздно. Нечто подобное должно было произойти если не в Кировакане, то в Ереване, в универе, в перерыве между учебными действиями, например.

Однако, обо всем по порядку.

…Ах, лето, лето… Дивная пора! Тёплая погода вселяет в студенческие (и не только) души мимолетное блаженство, побуждая поскорее позабыть обо всех весенних невзгодах, не исключая и «двойки» на семинарах. Лето, можно сказать, время неразумных, а порой и недостойных поступков, навеянных ложным ощущением счастья (насколько это возможно в 18 лет), а стало быть, вседозволенности (насколько это было возможно в первом государстве рабочих и крестьян). Кстати, теплая погода и стала одной из причин нашей истории.