Александр Киселев - Война и мир Лизы Пинтер

– Ленка, да он точно на тебя запал! – снова пошутил Лёша.

– У него есть жена и сын, – отрезала Лена, всегда болезненно относившаяся к шуткам относительно своих взаимоотношений с противоположным полом. – И ты ещё чего-нибудь про него выяснишь!

– Есть, сэр! – в шутку вытянулся Королёв, как положено старательному американскому солдату. – То есть, по факту, мэм!

Все трое, даже возмущённая Лена, покатились со смеху.

* * *

Мрачноватого вида «шкаф» за спиной Уилсона заставлял его немного нервничать. Петров опаздывал на встречу, однако часть его охраны уже прибыла и проверяла место. Наконец, появился и сам Юрий Михайлович.

– Прошу прощения, мистер Уилсон… Пробки… Вы хотели меня видеть?

– Да. Объект отказался продавать фирму.

– Он горд, – нисколько не удивился Петров. – Примените план D. Нет объекта – нет вопросов.

– Я работаю над этим. Мне нужно время.

– У Вас оно есть. Я дал Вам полгода.

– Хотелось подтверждения, ибо я самоуверенно рассчитывал уговорить его за пару дней. Плюс: легенда для… события, – Льюис подобрал красивое слово для конспирации.

– У меня есть на примете человек, которого можно выставить заказчиком. Вы это имели в виду?

– Да. Могу я получить соответствующую информацию?

– Конечно. Мой ассистент передаст Вам всё завтра…

Уилсон кивнул удовлетворительно и рывком поднялся со своего места, прощаясь со своим нанимателем:

– Всего хорошего, мистер Петров.

«Приговор подписан», – привычно подумал Льюис. – «Какой же я дурак! Он знал, что Сирхаев не пойдёт на сделку! Он искал убийц… Он хочет отомстить какую-то давнюю обиду, нанесённую ему ещё старшим Сирхаевым. Может даже и фирма-то ему не нужна!»

Но договор, в любом случае, должен быть выполнен.

* * *

Когда у Эржебет начал подходить срок, он хотел всё бросить и лететь к ней. Королёв искал человека, способного управлять фирмой, но не преуспел в этом. Люди, готовые согласиться, не были безупречны в плане доверия. Поэтому Валентину приходилось продолжать самому всюду ездить и со всеми обо всём договариваться. Наконец, он попросил Пауля Нойбаха найти ему хотя бы временного управляющего делами, который мог бы заменить его ненадолго.

– Есть хороший человек, но он не знает русского, – подумав пару мгновений, ответил Пауль. «Зато», – не добавил немец, – «он знает специфику российского бизнеса».

– Идёт. Мне бы хоть на месяц здесь кого-нибудь посадить!

– Слышал, Эржебет рожает. Поздравляю.

– Не сглазь! Сам понимаешь, что моё место рядом с ней.

– Конечно. Себастьян освободится и будет у тебя меньше, чем через неделю.

Едва этот Себастьян Майер приехал в Россию, Сирхаев уже умчался в Будапешт, предоставив друзьям-коллегам вводить новичка в курс дела без его участия. Эржебет родила сына в тот самый момент, когда Валентин находился в самолёте. Прямо из аэропорта он отправился к ней. В палату его, предсказуемо, не пустили. Пришлось сесть в коридоре в режиме ожидания. Там его и застали пришедшие друзья Эржебет.

– Валентин, Вас не пускают к ней? – обратилась к нему на правах лучшей подруги Пинтер подошедшая Анна Молнар, самая младшая из присутствующих.

– Ничего не смог им противопоставить, – сокрушённо ответил Валентин, всё ещё не очень хорошо говоривший по-венгерски и, как любой начинающий, старавшийся строить слишком длинные и сложные фразы. – Может быть, Вас охотнее пустят?

– Попробую, по крайней мере…

Она маленьким вихрем налетела на дежурную медсестру, и та быстро сдалась, предпочтя гнев главного врача гневу этой искренней маленькой леди. Анна всегда была этаким вулканом эмоций, извержения которого поистине разрушительны для всех тех, кто пытался встать на её пути.

– Только не всей оравой! – из последних сил взмолилась женщина. Торжествующая Анна позвала Валентина, и они прошли в палату. Эржебет крайне обрадовалась их приходу.

– Эржи, привет! – радостно закричала с порога Ани. Пинтер счастливо улыбнулась:

– Видишь, я наконец выросла!

Все улыбнулись этому замечанию. Валентин продолжал молча любоваться своей Эржебет. Она обратила свой взор на него, победно улыбаясь:

– Ты гордишься мной, Вэл?

– Конечно, любимая. Это очень приятное чувство.

Анна с трудом сдержала смешок и отвернулась на мгновение, скрывая улыбку, а Эржебет словно и не замечала корявых фраз Сирхаева – венгерский язык, знаете ли, всё же очень сложен для изучения.

– Пойду позову остальных, – пробормотала Молнар сконфуженно. – Ты не против, Эржи?