Рафаэль Азизов - Пуд соли, или 12 Шагов в «Северном сиянии»

Заночевав как-то у родителей по причине передоза веществ, он, собравшись утром на работу вышел в подъезд и как следует дунув моментально забыл, где находится. Открыв дверь на его звонок и увидев его бестолковое уделанное лицо, пожилая мама беспомощно заплакала.

Он вырождался и деградировал окончательно, полностью потеряв страх лишиться работы, что по итогу и произошло; страх утратить здоровье или даже умереть; страх загреметь в конце концов за решётку. Правящий в его голове всеобъемлющий страх остаться без вещества толкал его на совершенно безумные затеи, как например поиск «закладок» на пятом десятке лет. Этот с позволения сказать человек панически боялся приходить в себя и трезветь, потому что умудрился переступить почти через все имевшиеся некогда внутренние правила, запреты и принципы и ему было невыносимо погано от осознания своей скотской сущности. Поэтому, когда родители выводили его из запоя с помощью медиков он сразу же «заныривал» обратно, как только навязчивые помощники покидали его жилище.

Сил встать с колен отряхнуться и идти дальше у главного героя больше не осталось. Такого с ним ещё никогда ранее в жизни не происходило…

Главный герой очнулся с глубочайшего похмелья в кромешной темноте от мучавших его жажды, тошноты, головной боли, вывиха плечевого сустава и желания отлить. Очухавшийся сразу осознал, что лежит не в своей кровати, а на чужом непонятном жёстком ложе без штанов в трусах и в футболке. Сопение и храп, раздающиеся со всех сторон, в том числе и почему-то сверху красноречиво указывали ему, что он здесь находится далеко не один и ситуация требует, как минимум прояснения, так как последние пару недель он вроде не покидал свой дом далеко и надолго, где и предавался беспробудному пьянству. Конечно же этот праздник, посвящённый увольнению с работы не обошёлся на начальном этапе без наркоты, но Чита, опасаясь, что сожитель переборщит с этим опаснейшим ядом забрала регу с собой.

Её саму эта гадость не интересовала, и она либо её выкинула, либо поменяла на свою любимую соль. А оставленный ею одинокий алкашёнок допился до совершенно беспомощного скотского состояния. Только бедолага начал было пытаться напрягать память относительно своих последних приключений и перемещений и соответственно своего вероятного местопребывания, как пошевелив левой ногой, ощутил опоясывающий прохладный металл на лодыжке и услышал звон стальной цепи. Мгновенно в голове полетели сюжеты обрывочных воспоминаний, и цепенеющий ужас от произошедших с ним невероятных событий заставил его окончательно проснуться.

Первое, что всплыло из памяти – тёплым летним вечером он сидел на лавочке около маленькой деревенской баньки, обшитой светло-бежевым сайдингом. По необъяснимой причине при этом он был босиком в разодранных штанах и с пристёгнутой на цепь к левой ноге шестнадцатикилограммовой гирей. Перед ним была залитая заходящим солнцем зелёная лужайка с надувным бассейном и недострой не очень больших размеров из крупного сруба с двускатной крышей из синего профнастила. Всё это занимало территорию соток в пятнадцать и было огорожено сплошным глухим высоким забором из тёмно-зелёного профнастила. С ним вёл нерасторопную беседу здоровый мужик с типичной славянской внешностью примерно его лет с окладистой бородой с проседью. Он, безусловно, был здесь старшим, так как периодически появляющиеся и исчезающие люди, спрашивали у него разрешение на какие-то действия и беспрекословно выполняли его распоряжения. Люди возникали из какой-то неказистой деревенской избушки, от которой в памяти отпечаталась только деревянная летняя веранда с побитым остеклением, окрашенная в синий и коричневый цвета.

По распоряжению бородатого лидера босоногому пленнику принесли с веранды видавшие виды драные сланцы, но это всё же было куда лучше, чем продолжать рассекать босиком, уподобившись великому Льву Толстому. Итак цепь, замок и гиря безусловно были предметами, указывающими на его пленение. В плен его брали в собственном доме какой-то лысый здоровый мужик с напарником, внешность которого совсем не отложилась в памяти. К захватчикам из комнаты его выманил собственный родной отец, который по его требованию привёз ему водки.

То требование сопровождалось угрозой сожжения Читиных вещей, которые он вытащил на улицу и свалил в кучу во дворе перед домом, продемонстрировав всю серьёзность своих недобрых намерений пожилым родителям по средствам видеосвязи. То, что отец благоразумно выполнил требования семейного террориста, даже предварительно договорившись с соседкой, чтобы сынок пока папа везёт из города водку «подлатался» 25 25 «Подлататься», «поправиться» – ( жарг. ) похмелиться, подлечиться. её самогонкой, его нисколько не удивило. А вот то, что уж больно настойчиво батя, предлагал ему выпить, чуть не самолично наливая тому каждую следующую порцию синьки даже не давая отдышаться от предыдущей было как-то противоестественно. Но заострять внимание на возникшем сомнении было нечем – мозг был целиком и полностью во власти алкоголя.