Вася Дикий - МОР

Паша метнулся в душ, чтобы смыть с себя частицы Геры, её парфюм и следы помады на интимном месте. Он так замечтался, играя со своей одноглазой змеёй, что дошёл до мыслей о том, каково бы это было возвращаться домой к такой, как эта элитная леди, а не к пышке, трижды разродившейся, отчего в неё можно было смело нырять с головой без малейшей опаски застрять .

Вряд ли, чтобы отделаться от лишних хлопот, Гера бы стала готовить ему дешёвые пельмени. Если только элитные. Паша облизнулся, смывая с тела продукт собственных тестикул, и ещё немного понежился под горячими струйками, ласкавшими его в меру мохнатое тело.

Негу нарушил стук в дверь и крик жены:

– Ты скоро?!

– Выхожу, – нервно ответил Паша. Он жутко испугался, что жинка прочтёт все его мысли, и порядком разозлился на неё за непрошеное вторжение в его идиллию.

– Я срать хочу! Открой!

Пришлось повиноваться и нюхать отходы жизнедеятельности законной супруги. Совмещённый санузел – не всегда удобная вещь. Вот если ты живёшь один, то это крайне сподручно: сделал свои грязные делишки и тут же подмылся; или купаешься ты такой, а тут тебя припёрло – шаг до толкана и ты «на коне».

Видя благоверную, трудящуюся на фаянсовом троне, Паша испытал отвращение, подумав, что Гера бы в жизни себе такого не позволила. Быть может, только если б её попросили. Хотя в резюме копро не фигурировало…

Вот ведь как супруги сближаются, что уже всякий стыд теряют и гадят друг перед другом, как собаки. Они это называют близостью. Паша тоже всегда так считал и даже не задумывался, как пагубно подобное «соседство» сказывается на либидо.

На фоне этого отвращения промелькнуло и другое чувство – чувство вины. Маленький червячок совести стал подтачивать корни такой манящей свободы, и Паша, сам того не поняв, обнял некогда даже любимую Ленку, всё ещё кряхтевшую на толчке.

– Ты чё?

Она аж вздрогнула от неожиданности.

– Люблю тебя, – проскрежетал Паша, с трудом выговорив такое, казалось бы, привычное «люблю». Он так много раз произносил это слово, сначала самозабвенно, потом нежно, затем просто по-привычке, а теперь, наверное, впервые выдавил его из себя, как Лена свои «богатства». Вот только ему это вовсе не принесло никакого облегчения. И удовольствия.

После посещения сортира Лена спросила мужа:

– Пельмени свои не будешь, что ли?

– Нет, кис, кушай, у меня живот че-то побаливает.

Киса пожала огромными плечами и умяла всё без остатка.

Паша лёг рано в надежде забыться сном, но к трём часам ночи всё ещё не спал, слушая размеренный храп супруги. Его так манила Гера, но так мучила совесть, что аж кишки скручивало. Он никак не мог решить, что делать, как быть с похотью и семьёй. Он завидовал тем бессовестным ловеласам, которые не испытывали чувства вины, насаживая то одну, то другую, пока дома ждала верная жена и семеро по лавкам.

Под утро он уже почти не соображал, посему решил, что завяжет с изменами, после чего относительно благополучно уснул. Ему снились всякого рода соития, девушки и их прелести. Проснулся Паша от нетерпеливого будильника, да с таким стояком, что хоть гвозди заколачивай. Ничего заколачивать он не стал, только передёрнул немного в душе на дорожку, фантазируя об увиденном во сне; привёл себя в мнимый порядок и отправился на работу.

В метро была девушка. Конечно, было их там много и всяких разных, но такая была только одна. Её длинные волосы были убраны в косу, перекинутую через плечо, пухлые щёчки естественно румянились, а вздёрнутый носик придавал задора её невинному образу. Но невинность эта была обманчива, во взгляде читалась похоть. Она посмотрела на Пашу из-под длинных ресниц и спросила:

– Не могли бы Вы опустить зонтик? Он упирается мне в живот.

– Зонтик? – недоумевающе переспросил он, даже не успев смутиться из-за того, что она с ним заговорила.

– Э… да, – она расширила глаза, будто говорила о совершенно очевидных вещах.

– У меня н-нет з-зонтика, – Павлуша дошёл до той точки, когда вспомнил, что надо стесняться.

– Извините, значит, это не Ваш, – смутилась девушка.

И тут произошло то, чего Паша мог ожидать только в своих извращённых фантазиях: кто-то положил руку на его уже по-обыкновению стоящий детородный орган, и, судя по изменениям на лице недавней собеседницы, этим кем-то была она.

Рука тут же отдёрнулась, а девушка залилась краской.

– Я же говорил, что у меня нет зонтика… – на удивление отчётливо и без заиканий произнёс Паша. Видимо, маленький дружок сделал своё дело, вместе с заимствованной кровью, откачавший и стеснение.