Эйрене Майская - Неочевидное, но вполне вероятное

Умела Маруся и карты раскинуть, чтобы рассказать, что было, что есть, а чего ожидать в будущем. Её труд приносил ей одновременно и радость, и большие потери собственной энергии, направленной на исцеление больных. С каждым разом ей требовалось всё больше и больше времени, чтобы восстановить свои жизненные силы для приёма новых больных.

Она была душевным и светлым человеком. Но женского счастья познала так незаслуженно мало… В её памяти оставался образ любимого Мартина. Ей невыносимо больно было, что нет рядом его могилки, за которой она могла бы ухаживать и на которой могла бы делиться с супругом всеми своими радостями и горестями.

Её дочери подрастали, и их неудержимо тянуло в город. Они мечтали получить образование, выйти замуж, нарожать детишек и совсем не хотели оставаться работать на селе. Маруся не стала им мешать, зная, что их выбор – это их решение и их цель.

Так постепенно одна за другой и выпорхнули девицы из родительского дома, отправившись на учёбу в Тюмень.

Осталась Маруся жить вдвоём с сыночком Володей. Ему уже исполнилось двенадцать годков, и стал он к этому возрасту походить на своего батьку один в один. Он рос помощником матери. Вместе они бродили по утреннему лесу, в котором Маруся особым чутьём отыскивала нужные целебные травы, а сынок собирал грибы и ягоды: они его заботили больше, чем трава. Он частенько отпрашивался у Маруси погулять с деревенской детворой на часик, но пропадал на целый день, то строя шалаш в лесу, то рыбача с мальчишками на самодельную удочку на водоёме. Принося домой улов карасиков, маленький мужчина гордо передавал мамке свою добычу, демонстрируя, какой он добытчик в семье.

В один из дней, когда сынок убежал рыбачить, сердце Маруси вдруг резко защемило, стало не хватать воздуха, а затем в душе всё оборвалось. Предчувствуя дурное, она выскочила на порог избы и увидела бегущих со стороны водоёма соседских пацанов.

Ей не нужно было слов. Она знала, просто ведала уже, что жизнь принесла ей новое страшное горе. И это горе – пережить собственного ребёнка. Она метнулась к водоёму. На берегу лежал её Володенька… её кровиночка… её любимый ребёночек…

Она видела картинку того, как это случилось: «Вот кто-то предложил искупаться, нырнув с крутого берега. Вот сынок ныряет вниз головой, но ударяется под водой об откос берега. У него сломан позвоночник… он ещё жив, но недвижим… никак не удаётся всплыть… руки и ноги отказали… постепенно запас кислорода в лёгких заканчивается, и они наполняются водой. Мальчишки с берега высматривают, где же вынырнет Вовка, завидуют, как долго он может задерживать дыхание. Затем они пугаются, чувствуя неладное, и ныряют в воду, пытаясь отыскать его тело. Проходят невероятно долгие минуты… Наконец, у самого берега они находят друга и вытягивают его на песок. Сначала пытаются откачать, как-то привести его в чувство… но поздно… и тогда они спешат сообщить Марусе страшную весть».

Никому не пожелаешь пережить то, что навалилось на бедную мать.

После похорон сына Маруся «ушла в себя». Она никого не принимала. У неё просто не было сил. Все дни для моей бабушки стали похожи один на другой. Основное её времяпрепровождение заключалось в посещении кладбища. Она часами сидела у могилки сына, разговаривая с ним, как с живым. Случалось иногда, что на землю уже спускалась ночь и заставала Марусю, горюющую рядом с могилой. Тогда бабуля просто преклоняла свою голову на могилу и засыпала…

Сельчане сначала, конечно, сопереживали её горю. Но шли дни, месяцы, а Маруся не приходила в себя. Она всё бродила, как тень, протоптав уже чёткую тропу от дома до кладбища. Поговорка «Время лечит» не сработала, боль никак не проходила, не притуплялась.

А в это время люди из области по-прежнему приезжали к её дому в надежде получить исцеление, но, не дождавшись знахарку, недовольные, разворачивали телеги и покидали село, ворча и посылая ей проклятья.

Случилось жене местного кузнеца Прохора срочно рожать. Околоплодные воды уже отошли, начались схватки, и везти роженицу в райцентр было опасно. Разыскав Марусю на кладбище, Прохор умолял оказать помощь супруге, которая рожала в первый раз и лежала тут же в телеге.

– Не могу больше! Нет сил!!! – кричала женщина.

– Прекрати орать! Ты теряешь энергию. Потерпи, милая… Гони, Прохор, к моей избе и ставь воду на огонь! – скомандовала бабуля, выйдя из многомесячного транса.

В избе она постелила чистую простынь на длинный стол, рядом положила огромный наточенный нож и велела нести роженицу. Женщина зажмурила глаза и тужилась, от чего начинали лопаться сосуды и на слизистой оболочке глаз, и на лице.