Владимир Юринов - Хранить вечно

– В прошлом был, а в этом – нет! Что ж тут такого?!

– Странно, странно… – вновь покачал головой Саксум. – Как же так? Середина октября – и нет, понимаешь, снега?

– Это всё?! – крикнул трибун, видно было, что он теряет терпение. – У тебя больше нет вопросов?!

– Почти всё, – уточнил Саксум. – Ещё два небольших вопроса и будет всё… Вы же идёте из Ламбессы, не так ли? Как там лега́т? Надеюсь, здоров?

– Здоров, здоров, что с ним сделается! – нетерпеливо отозвался префект. – Ещё что-нибудь?!

– А его возлюбленная А́мата? Здорова ли она?

– Что ещё за Амата?! – воскликнул трибун, пытаясь удержать на месте свою пляшущую кобылу. – Нет у легата никакой Аматы! Его жену зовут Ли́вия! Ли-ви-я! Она живёт в Роме! И всегда жила в Роме!

– Это странно, – удивился Саксум. – Все знают про Амату – возлюбленную легата Долабе́ллы. А ты был, понимаешь, в Ламбессе видел легата, наверняка общался с ним и не знаешь, кто такая Амата. Я начинаю сомневаться в твоей правдивости, трибун! Отвечай мне: кто ты такой и куда ведёшь свой отряд?!

Префект вспыхнул.

– Я – Гай Корнелий Рет! Трибун-латиклавий! – наливаясь кровью и надрывая глотку так, как будто до Саксума была, по крайней мере, пара стадиев, заорал он. – По высочайшему приказу проконсула и легата Пу́блия Корнелия Долабеллы веду вверенный мне отряд в крепость Тубуск!.. – голос его на последнем слове сорвался и дал петуха. – Вот! – префект выдернул из седельной сумки свиток со свисающими с него печатями и поднял его высоко над головой. – Вот приказ самого́ проконсула!

– У тебя даже есть приказ проконсула, а ты не знаешь, кто такая Амата?! – показательно изумился Саксум.

– Не знаю я никакой Аматы!! – завизжал, совершенно уже теряя лицо, Гай Корнелий Рет. – Прочь с дороги, хам!! Или я отдаю своим людям приказ идти в атаку!!..

И тут совершенно неожиданно расхохотался кентурион. Он смеялся громко, самозабвенно, то наклоняясь к са́мой холке коня, то вновь откидываясь в седле, всхлипывая и вытирая тыльной стороной ладони проступающие слёзы, он смеялся так заразительно, что окружающие, не понимая в чём дело, тем не менее тоже начали похохатывать. Один только Гай Корнелий Рет, префект и трибун-латиклавий, не участвовал в общем веселье, он очумело вертел головой по сторонам, не в силах понять причину этого неуместного смеха, так и забыв опустить задранную руку с высочайшим приказом.

– Ты – Саксум! – отдуваясь, сказал кентурион, наконец обретя дар речи. – Я тебя узнал! – он тронул коня и, выехав из строя, двинулся к декуриону. – Амата – это любимая сука легата, – проезжая, кинул он через плечо Гаю Корнелию Рету. – На редкость противная и визгливая собачонка! Ты разве не знал? Он же тебя просто проверял, Гай!

Кентурион подъехал вплотную и протянул Саксуму руку. Теперь и Саксум узнал его. Это был Марк Проб – командир одной из кентурий, отличившихся в памятном бою при Та́ле. Саксум, помнится, со своей декурией прикрывал ему тогда левый фланг. Давно это было. По местным меркам – очень давно. Целых три года тому назад.

– Привет тебе, Саксум! Привет, дружище! – Проб широко улыбнулся. – Никак префект Тит Красс выслал тебя нам навстречу? Очень благородно с его стороны!

– Привет и тебе, славный Марк! – Саксум крепко пожал протянутую руку. – Тебя не узнать! Ты зарос, как какой-нибудь вшивый мусула́мий. По-моему, борода тебе не идёт.

– Надоело бриться, – отмахнулся кентурион. – Наш новый легат, в отличие от старого, носит бородку. Поэтому у нас сейчас самая настоящая вольница: хочешь – брейся, а не хочешь – ходи так… – он выпятил челюсть и пошкрябал пятернёй в своей короткой курчавой бороде. – Я, например, решил ходить так… Ну что, ты пропустишь нас в Тубуск? Или нам придётся биться с твоими несуществующими лучниками?

Саксум улыбнулся:

– Догадался…

– Это было несложно, – насмешливо сморщил нос Марк Проб. – В этих краях лучники – все поголовно кретяне. А от них за добрый стадий разит чесноком и бараньим жиром. Здесь, в лощине, ветра совсем нет, так что я бы их унюхал сразу… Насчёт двух турм кавалерии ты тоже пошутил?

– Да, – кивнул Саксум. – У меня здесь всего лишь одна декурия. Мы ведь, понимаешь, – самый обыкновенный патруль.

– Ловко, ловко… – одобрительно покивал Марк Проб.

– Дай команду своим людям, – сказал Саксум, – пусть двигают дальше. Не надо здесь надолго задерживаться. А то, не приведи бог, объявиться кто-нибудь действительно опасный. У кого действительно есть две турмы кавалерии.