Ирина Шувалова - Хранительницы света. Дева и Волк

– Ясонечка, а расскажи мне о той битве.

– И какой это по счету раз будет? – она укоризненно взглянула на сестру, но та смотрела в ответ так открыто и наивно, что Ясоня сдалась, даже не сопротивляясь. – Ладно, но при одном условии. Ты сейчас поудобнее уляжешься и приготовишься засыпать. А если не заснешь, то я тебя защекочу!

Ясоня потянулась к нежной пяточке сестры, и Василья в ответ сразу же громко и заливисто рассмеялась. В их комнатке будто зазвенели тонкой трелью сотни маленьких серебристых колокольчиков. Звук растекся по дому, заполз в каждую щелочку, наполнил ее лунным светом – и, конечно, не прошел мимо самой старшей из сестер сестры. Которая тут же появилась в дверном проеме.

– Так, вы чего здесь устроили! А ну-ка быстро спать обеим! Сами знаете, что нам завтра с утра во дворе родителям помогать, забот перед зимой полно. Или вы тут опять сказки рассказываете?

Девочки в ответ попытались придать своим лицам самое виноватое выражение и в один голос сказали:

– Зоря, мы уже ложимся, не ругайся.

– Смотрите мне! Кроме сказок своих ни о чем думать не хотите! И свечку не гасите, а то с вас станется.

Зоря вышла, а девочки спрятались под одеяло и начали тихонько хихикать.

– Давай, Ясонечка. Ты же знаешь, наша Зоренька сама бы послушала твои красивые истории. Но она уже сильно взрослая, да серьезная. Видишь, как грозно нас ругать пыталась.

– Знаю, Васенька. Зоря сама раньше очень красивые сказки рассказывала, да любила их до дрожи. Но сейчас она вся в хлопотах. К свадьбе вон готовится, сама видела, Митяй к ней наш посватался.

– Ой, Ясонечка, а Хранительницам разве можно замуж?

– Еще как можно! Правда, есть один важный секрет. Но об этом я тебе потом все расскажу, рановато тебе пока про замуж да про любовь думать. Давай, моя милая, устраивайся поудобнее, засыпай, пока я рассказывать буду.

– Все, Ясонечка, я улеглась. Давай же, рассказывай.

– Ну слушай. Очень давно это было. Тогда еще и вера в наших землях была другая, да и люди другие.

– Какие другие? С хвостами? Ой, а может даже с крыльями?

– Василья!

– Молчу-молчу.

– Другие – значит, ко всему относились иначе. Духов почитали, задобрить их старались, природу уважали и берегли. Каждое место, с которым была связана жизнь человека, считалось сакральным.

– Это как?

– Священным значит.

– Для нас теперь разве не так? Мы разве не бережем?

– Бережем, Васенька. Но даже мы, хотя и храним связь с природой, циклы ее чтим, все равно уже не так близки с ней, как те, кто до нас был. Теряем мы с ней связь, да и она это чувствует, говорит с нами меньше. Совсем мало осталось тех, кто ее слышит. Природе нравится с нами разговаривать, шептать добрые напутствия. Но делает она это только тогда, когда ее слушают с трепетом и должным почитанием. Тогда, когда все это случилось, природа и разговаривала, и умела о бедах предупреждать. Но в тот день она уже предупредить не могла, засыпала перед зимой. Важный был день, праздник Обжинки. Когда все благодарят мать-землю за урожай, а она наконец впадает в дрему, чтобы весной расцвести с новой силой. Там и сестры наши были.

– Почему мы зовем их сестрами?

– Так повелось с ранних времен. Все мы друг другу как сестры. От одной девушки к другой передается сила, знания, древние обычаи, рецепты. И умение хранить свет.

Услышав про свет, с хитрой улыбкой Василья махнула в сторону окна своей маленькой ладошкой, и тонкий месяц, глядевший в их окно, приветливо качнулся из стороны в сторону.

– Умничка. Только с этим осторожно, хорошо? Не трать силы так необдуманно и не беспокой Месяц попусту. Давай, ложись ко мне поближе. Ну и вот, был это день Обжинки. Наши сестры вместе со всеми танцевали, праздновали. Жители деревеньки, где гулянье было, радовались и гордились собой. День был пусть и пасмурный, но счастливый. Пока на деревню не налетели облака темные, а на празднике не показался Чернослав со своей свитой. Стоило ему один раз своим крюковатым посохом ударить, как крестьяне все попадали, уснули под его злобный хохот. Ему до того дня покоя не было – так он хотел, чтобы все вокруг во тьму погрузилось. Чтобы люди больше никогда ни света не увидели, ни тепла. Конечно, он знал, что на празднике наши сестрицы будут. Но им-то его морок ни по чем был. И началась тогда та самая битва.

– Бились на мечах? Как богатыри?