Сеня Саентак - Мой дорогой друг

Чуть позже меня затолкали в полупустой трамвай, по ступенькам которого я взбирался почти на четвереньках. В момент, когда дверь со скрипом закрылась за моей спиной, окружающее пространство пошатнулось и с лязгом двинулось вперед, я снова чуть не сел на пол, а висевшая на плече сумка больно стукнулась мне о бедро. Меня прожгла волна ужаса: «Что же будет с моим РЕФЕРАТОМ, как же мне быть?! Меня не допустят до сессии! Я умру! Я сойду с ума! Прости меня, мама!» Меня даже посещали мысли, что вот если бы у этого чудовища оказался дома компьютер, я бы мог по электронной почте… Мои идеальные оценки. Мой смысл жизни. Я готов был разреветься.

Примерно к середине пути очки оттаяли, и я стал озираться по сторонам в поисках помощи. Трамвай не был пустым, но возле нас никого не было. Пассажиры скучковались в передней части вагона, те, кто сидел к нам лицом, поглядывали на нас исподтишка и тут же отводили взгляд, заметив, что я к ним повернулся. Все старательно делали вид, будто нас вообще в трамвае нет. К нам даже кондукторша не подошла. В воздухе витала всеобщая отстраненность и полное нежелание привлекать к себе внимание. Люди просто молчаливо ждали, когда тот, кто стоял сбоку от меня, наконец покинет трамвай и исчезнет из их жизней как неприятный сон, и им было глубоко плевать, выйдет он один или прихватит с собой меня. Мне было так горько и мерзко смотреть на это безразличие. «Почему я? Я ведь даже этого урода в глаза никогда не видел. Разве я заслужил всё это? Я ведь был хорошим парнем, всегда отлично учился. Разве этого недостаточно? Разве не этого от меня хотели?» – всё вертелось у меня в голове, пока поток мыслей снова не устремился в русло с несданным рефератом. На глаза навернулись слезы, и я отвернулся к окну.

А он? Он смотрел на меня через отражение в стекле. Мороз пробежал по коже, когда взгляды встретились. Он смотрел и довольно улыбался, придерживая меня за локоть. За окном давно стемнело, так что кроме нас двоих и трамвайного салона с облезшими поручнями почти ничего не было видно, лишь периодически мелькал свет проносящихся мимо фонарей или тускло просвечивали сквозь отражение прямоугольные пятна окон ларьков на некоторых остановках. Потрепанный очкарик в стекле напротив меня в помятой заснеженной куртке и со съехавшим набок шарфом выглядел жалко. Он обреченно впивался в меня измученными слезящимися глазами, отчего становилось еще грустнее.

– Это наша, – на очередной остановке заявил охрипшим голосом человек с палкой и выволок меня наружу. Сильный порыв ветра со свистом чуть не сбил меня с ног, и я снова буквально повис на руке похитителя. Он нагнулся ко мне почти вплотную и крикнул, – Не волнуйся! Тут недалеко!

«Зачем ты мне это говоришь? Ты идиот?» – подумал я, – «Я бы не волновался, если б сидел сейчас дома за ужином с мамой и бабушкой, а не здесь, в каком-то частном секторе с небольшими домишками под ручку с двухметровым маньяком со страшной рожей и дубиной с гвоздями».

В голову лезли предположения, что же со мной сделает этот жуткий тип, когда его «недалеко» закончится. Я всё никак не мог понять, что ему надо и почему я?

Очки снова замерзли, так что я быстро шагал вперед, не разбирая дороги. Идти действительно оказалось близко. Погруженный в мрачные мысли я не сразу осознал, что мы уже подошли к крыльцу дома. Дверь, похоже, этот тип не запирал. Он просто пнул ее ногой и протолкнул меня внутрь. За спиной щелкнул выключатель, и в глаза вдруг ударил ослепительно-яркий свет. Я закрыл лицо руками, просунув пальцы под очки, спустя мгновение мне на плечи опустились ладони этого верзилы. Он на удивление осторожно довел меня до другого угла комнаты и усадил на какую-то жесткую скрипучую тахту. После этого не отнимая рук от замерзшего лица, я сидел и вслушивался в топот ног, всякие скрипы и шорохи, в возню где-то сбоку от меня, в треск валяющихся на полу стекол под подошвами. Жуткий тип то выходил на улицу, то возвращался обратно, но держался всё время на расстоянии от меня. Весь этот шум, собранный из разных мелких звуков, успокаивал, отвлекал от мрачных раздумий о ближайшем будущем.

Когда в очередной раз хлопнула входная дверь, по дому разнесся грохот, казалось, рассыпающихся по полу деревянных кубиков. Я открыл глаза и проморгался. В противоположном углу была небольшая кирпичная печь, перед ней присел на одно колено мой похититель, складывая в нее дрова из кучки, наваленной рядом. Вид уже знакомой фигуры заставил содрогнуться, но сейчас, при нормальном освещении этот тип уже не казался чудовищем, вылезшим из телевизора в ходе просмотра хоррор-фильма. Это явно был человек. И этот человек сейчас не обращал на меня никакого внимания. Казалось, что я могу просто встать и уйти, и что никто меня при этом не станет останавливать. У меня даже зародилась идиотская надежда, что если я тихонечко посижу тут, то он про меня забудет, и я смогу пойти домой. Я, конечно, понимал, что это глупо, но всё же притих, даже дышать стал тише, и всё никак не мог поднять на него взгляд – страшно.