Филип Гардинер - Дорога в другие миры

Написать книгу без помощи других людей невозможно. Список тех, кто содействовал мне в этом, может занять отдельную книгу, что подтверждается главой «Библиография». Я признателен всем авторам из этого списка за их труд. Более того, от многих из них я слышал именно те мудрые слова, которые привели меня к истине. Благодарю Кричтона Миллера — человека, смысл жизни которого — поиск древних тайн фундаментальной значимости; Уоррена Кройла — наставника и друга; Тима Уол-лиса-Мерфи — моего друга-суфия, Кея Старгиса, Доминика О’Брайена, Генри Хопкинга и многих других.

Хамиш Миллер, Гари Осборн, Стив Митчелл, Кара Рейнольдс, Кирстен Далли, Анна Франклин, доктор Гибби, Мэтт Кларк, О. Х. Крилл, Гаральд С. Бельке и доктор Джон Джей Харпер, а также — моя супруга, благодарю вас всех — за вашу вдохновенную помощь, прямую или косвенную.

Много лет назад я понял, что тайны, которые человечество относит к паранормальным явлениям, до сих пор не раскрыты. Загадки материального и эзотерического миров больше невозможно игнорировать. Например, даже сейчас, в XXI веке, еще до сих пор не известен ответ на вопрос, есть ли жизнь после смерти! Я полагаю, что даже на самые загадочные и фундаментальные вопросы ответы нужно искать простые и научно обоснованные. Тем более что один вопрос напрямую касается нашей жизни — здесь и сейчас: существуют ли другие миры, о которых гадает человечество на протяжении всей истории?

В своем поиске истины я выяснил, что ответы на эти фундаментальные вопросы в течение тысячелетий существовали в зашифрованном виде — в языке религий, верований и мифов. Поклонение предкам и целому пантеону божеств не могло не отразиться на языке наших предшественников, что позволяет нам понять, как мыслили люди того времени.

Сейчас, в XXI веке, у нас абсолютно другой язык — язык науки. Наука же — это постоянно эволюционирующий процесс объективного, а иногда — бывает и такое — субъективного эксперимента. К примеру, нам говорят: «Асбест совершенно безопасен!», но потом — вдруг — выясняется, что на самом деле он — убийца. Нам говорят: «Самое худшее, что может случиться с нашей планетой в условиях современности, — глобальное потепление», и в то же время другие ученые сообщают: «Потепление — не что иное, как циклически повторяющееся естественное явление». Как и в случае с несметным количеством религий, в конце концов мы поверим либо в одно утверждение, либо в другое. Либо не поверим ни в одно из них.

Я занялся исследованием и определил: состояние, о котором говорили древние, — состояние равновесия — намного важнее для правильного понимания реальности жизни, нежели мы предполагали. Если, следуя общей тенденции, согласиться с тем, что древняя мудрость больше не отражает нашу жизнь — совре менную, мы потеряем большую часть интуитивных знаний. С другой стороны, если отказаться от попытки понять религию современности — науку, мы уподобимся незаконнорожденному ребенку девы; такая ситуация невозможна. Поэтому мы пытаемся понять мудрость тысячелетийчеловеческой мысли и найти равновесие между ней и научным подходом к действительности современного человека.

Эта книга — моя попытка найти такое равновесие. И — в процессе — ответить на самые фундаментальные вопросы, которые человечество задавало с самого начала своего сознательного существования. Я — не первый и не последний, кто отправился в этот поход. Многие создавали свои собственные философии и религии или даже находили истину в темноте и пустоте абсолютного атеизма. Я же не собираюсь становиться ни для кого мессией. Я — не великий философ; у меня нет собственных философских теорий — ни подтверждающих существование Бога, ни опровергающих. Я почерпнул свои мысли из источника, что годами наполнялся опытом и чувствами великого множества людей. Любой писатель, если он честен, подтвердит: каждое слово, которое он использовал в своей книге, возникало из сплава опыта других людей, и в этом смысле я — не исключение. Не будь Эйнштейна, Юнга, Фрейда, Теслы, Шумана и целой плеяды мечтателей, ученых, историков, мистиков, скептиков и тех многих людей, что я повстречал в пабе, — и эта, и другие книги едва ли могли бы существовать.