Борис Берхин - Конец поселения

После отъезда Матвея она поняла, что оставаться без него в этом номере не может. Вернулась в ресторан, на прежнюю работу, и стала жить надеждой. Но через две недели телеграммы приходить перестали.

А еще через неделю Мария поняла, что беременна. Возвращаться в деревню с животом было смерти подобно, и она, оглушенная и совершенно раздавленная, потерявшая всякое желание жить, на оставшиеся деньги в ноябре поехала в Красноярск, где, по слухам, монахини из Енисейского монастыря помогали роженицам. Там в канун нового, 1917 года, она родила сына. Окрестили Иосифом, со слов Марии в свидетельстве о рождении и крещении отцом записали Матвея Герца. Через два месяца наступила смута. В монастыре стало голодно и опасно, мужики из окрестных деревень начали захватывать монастырские земли. Потом комбедовцы пришли за лошадьми. Настоятельницу, вставшую у них на пути, ударили штыком в подвздох и кинули в грязь.

Мария вернулась в Ачинск с младенцем на руках. Но ресторан, где она работала, закрылся, господа уезжали.

Иван, узнав, что Мария стала жить с Матвеем, напился и избил на улице нескольких человек, а потом подрался с полицейскими. Его выгнали с железной дороги и отправили на фронт.

Матвей не возвращался, и весточек от него не приходило. Делать было нечего, и ранней весной семнадцатого года Мария вернулась в Расейскую.

Семья мужа закрыла перед ней дверь, пришлось проситься к своим родителям. Отец ее избил и отправил жить с маленьким сыном в хлев. К старшим детям ее не пускали. Марии хотелось покончить с этой жизнью, от которой она уже ничего не ждала. Только изредка через дырку в заборе тайком прибегали к ней дети, Елена и Николай, обнимали, звали домой. Мария давала им подержать маленького Иосифа. Старшие полюбили с ним возиться, называли братиком.

К лету в деревню стали возвращаться фронтовики. Все с оружием. Если раньше обычная пьяная драка была событием чрезвычайным, то теперь у кабака то и дело звучали выстрелы. «Воля!» – кричали пьяные солдаты, паля без разбора куда ни попадя. Главным среди них был Иван Аипов, самый сильный, самый неудержимый и жестокий.

Однажды он накинулся на улице на молодого человека в студенческой шинели. Вся деревня молча смотрела, как Иван разбивает кулаками лицо юноши.

Подошел Карп:

– Ты чего творишь?! Это ж брат начальника станции.

Иван отвечал, не прекращая бить:

– Знаю. Барин, сволочь. Пусть уматывает отсюда. С братом вместе. Если сможет. Пока я их к черту не убил. Теперь наша власть, всех изведем, гадов.

– Какой он барин, он студент…

– Где был этот студент, когда меня на фронте под немецкие снаряды подставили?! Он здесь, падла, жировал, когда меня немцы штыками хотели заколоть. Немцев убил и этих буржуев голыми руками задушу, если еще раз увижу.

Рядом крутился маленький Николай, сын Марии.

– Слышь, пацаненок! Запоминай: если хочешь выжить – бей гадов до смерти. Вот, давай этого добей.

– Ты чего творишь? Чему мальца учишь!

– Отойди, батя, по-хорошему. Если б я по-твоему жил, у тебя бы сейчас ни одного сына не было бы. А так хоть один остался.

Карп увидел в глазах Ивана такую злость, что понял – тот не постесняется и отца ударить. Поэтому он молча повернулся и ушел потрясенным, затаив обиду на сына, унизившего его на виду у всей деревни.

Мальчик смотрел широко раскрытыми глазами на избитого в кровь юношу.

– Бей, не бойся! – подбадривал его Иван

Племянник несмело ткнул лежащего в лицо своей детской ручонкой.

– Кто так бьет! Уж если бить – так изо всех сил!

Николай ударил покрепче.

– Слабо! Бей еще!

Мальчик стал бить, размахиваясь. Волна ожесточенного восторга захватила его, он принялся молотить студента. Когда устали руки – начал пинать ногами.

– Ладно, хватит, – остановил его Иван – Молодец, пошли со мной, угощу.

Гордый Николай шел рядом с дядей. Руки мальчика были измазаны чужой кровью. Потом он первый раз в жизни выпил водки. Ему стало плохо, его рвало, а когда, шатаясь, он добрался домой, Карп сорвал на нем обиду на сына, отколотив так, что Николай несколько дней не вставал.

Пока он выздоравливал, в хлев к его матери пришли пятеро пьяных солдат, вырвали ребенка, не глядя кинули в угол, а Марию начали насиловать. Среди насильников она увидела Ивана, брата мужа, и вцепилась ногтями в его пьяное лицо. Иван ударил ее со всей своей чудовищной силой. Удар пришелся в висок. Молодая женщина умерла на следующий день.

Маленький Иосиф стал никому не нужен. Отец Марии взял ребенка на руки и пошел на болото. Там положил на кочку, перекрестился и ушел.