Юлия Фрауэнталь - Запах весны. И другие рассказы

– Что ты делаешь, ради всего святого?! – Зашипел я на неё страшным шёпотом.

– Разве не видишь? – Она, улыбаясь, стала приподниматься из пены. – Я рождаюсь. Как Афродита.

– Господи, Лиза, ты могла хотя бы дверь закрыть?

– Знаешь, здесь довольно душно.

– А, понятно. – Я обреченно вышел. Но решил далеко не уходить и, присев на диван в гостиной, уткнулся в старый журнал. Отсюда мне был виден коридорчик, ведущий в кухню и дверь ванной.

– Нина, солнышко, принеси мне, пожалуйста, полотенце! Я забыла его в кухне на батарее! – Лизин голос зазвенел у меня в ушах как неожиданный выстрел.

Я было вскочил, чтобы самому принести ей… Но Нина уже стояла в дверях с полотенцем. Она протянула его Лизе, стараясь не смотреть на неё. Но я видел, что она в полуобморочном состоянии и с трудом переводит дыхание. Вернувшись в кухню, она зазвенела чашками. Воды себе, наверное, наливала.

Через пару минут Лиза вышла из ванной, завернутая в полотенце.

Я притаился за косяком и подсматривал. Совсем докатился.

Лиза поставила на стол стакан и одной рукой наливала в него сок из пакета, а другой легонько щекотала Нине шею и затылок, одновременно стараясь разглядеть, что там она пишет. Но Нина прикрыла исписанный лист рукой.

Оранжевая струя сока отклонилась в сторону и пролилась на стол. Они обе вскрикнули. Лиза принялась вытирать лужицу краем своего полотенца. И, конечно же, оно тут же упало с её груди до пояса – здесь она успела его подхватить. Нина зажмурилась. А Лиза, как ни в чем ни бывало, снова повязала полотенце, потрепала Нину ещё раз по загривку, взяла свой стакан и спокойно направилась в мою сторону.

Я поспешно ретировался.

*

Уже в кровати, перед тем как потушить лампу, я решился поговорить с Лизой.

Она красила ногти. Тёмно-бордовым цветом надкушенной вишни. Потом слегка подула на лаковые вишенки на кончиках пальцев и потрясла кистями – как веточками на ветру – подсушивая.

– Ты играешь с огнём.

– Мм? – Она закрутила пузырёк и повернулась ко мне.

– Пожалуйста, скажи Нине, чтобы она переехала. И чем скорее, тем лучше.

– Почему?

– Ты провоцируешь её. Дразнишь.

– ?

– Ты ещё помнишь, что такое «проекция» или «перенос»?

– Ну, когда кто-то переносит, проецирует свои чувства к родителям на других людей?

– Да. Начальников, любовников, учителей, терапевтов… То, что происходит, может очень помешать или даже вовсе испортить всю её терапию!

– А, по-моему, наоборот – это только способствует её терапии, усиливает и ускоряет все процессы. – Лиза погасила свою лампу и откинулась на подушку, подняв над головой руки.

– Поверить не могу! Ты нарочно, что ли всё это делала?

– Что? Что – это?

– Соблазняла её! Обхаживала! Ты же играешь с девчонкой как кошка с мышкой! Разве ты не видишь, что она вся уже… плавится от желания?!.. Тает просто, когда ты дотрагиваешься до неё, обнимаешь, целуешь!

Лиза оторопела от моего натиска, но быстро перешла в контрнаступление:

– Ты что, совсем с ума сошёл? Это одно твоё грязное воображение! Ничего подобного и в помине нет! В чём твоя проблема? Что за паранойя? – Она встала, подошла к комоду, долго рылась в верхнем ящике. Наконец, достала пачку сигарет и зажигалку. Закурив, она села на кровать, бросив рядом то, что убивает лошадь.

Я тоже взял и зажёг сигарету.

– С каких это пор мы курим? Да ещё в постели? – Лиза затушила свою сигарету.

– С тех пор, как ты затащила в нашу постель другую женщину!

– Бред какой-то. Я никого не затаскивала.

– Но ты хочешь!

– Яша! Прекрати этот кошмар! – она устало отвернулась и укрылась с головой.

*

Утром я вышел на лужайку. Было ещё не жарко. Навстречу мне к дому шла Лиза в тренировочном костюме и с ковриков в руке.

– Занимались?

– Да. На природе йога стократ полезнее.

– Ага.

Я почти позавидовал и даже задумался, не заняться ли и мне спортом.

У бассейна в медитативной позе сидела Нина. Она ещё не заметила меня, и я некоторое время разглядывал её издали. Молодая привлекательная женщина. Умная. Она ведь так нравилась мне. Но сейчас я был слишком зол на неё и Лизу, за то, что они поставили меня в столь неловкое положение, что я чувствовал себя не в своей тарелке и дома, и в офисе.

Хм. Они поставили. Эта мысль притормозила меня.

А вдруг, действительно, это всё игра моего извращенного воображения? И это я спроецировал на них свои чувства? Мне стало не по себе от такого поворота. Пожалуй, пора самому сходить к супервизору. Кажется, я и впрямь по уши увяз в каком-то своём процессе.