Анастасия Ермакова - Неизбежность друг друга

Враницкие жили в доме вдвоем, если не считать садовника и пожилую семейную пару Гашеков, исполнявших обязанности дворецкого и экономки.

Человек, плывший по дорожке бассейна, 29-летний Алберт, сын старого пана Враницкого, в тот день был задумчив больше обыкновенного. И даже сейчас, во время плавания, он был погружен в пространные размышления о жизни.

К 30 годам Алберт был состоявшимся, успешным человеком. Он давно привык получать в жизни все, что захочет, и не отказываться от того, что ему предлагает судьба. Привык к прислуге, к чашке горячего кофе, что каждое утро ждала его на столе в гостиной. Привык к гладко выбритому зеленому газону на лужайке перед домом.

В юности Алберт питал отвращение к благополучию и сытой спокойной жизни своей семьи. Быть может, это был только обыкновенный подростковый бунт против родителей. Но сейчас он примирился с собой, пройдя долгую дорогу отрицания себя и своего происхождения.

А происхождение было у него весьма занятное.

Враницкие вели свой род от средневековых моравских аристократов – родичей самих панов из Подебрад – одних из владельцев Подебрадского замка, башня которого и сейчас была видна из дома Враницких.

Алберт рано повзрослел. С рождения мальчик рос за городом, среди полей и лесов, рядом со старым конным хозяйством. Его мать – Элишка, красивая и спокойная женщина, наполовину чешка, наполовину русская – была инструктором верховой езды, обожала лошадей и сумела привить сыну к ним такую же сильную любовь.

Страстью Алберта на многие годы стал профессиональный конкур и выездка, в которых он хотел стать лучшим, как минимум в стране. А как максимум – в мире. Уже в детстве проявились его несгибаемая воля и лидерские качества. К 12 годам Враницкий-младший выиграл все возможные кубки и награды в краевых конных соревнованиях, попал в сборную страны и начал готовиться к взрослым чемпионатам. Но когда Алберту исполнилось четырнадцать, произошло событие, которое полностью перевернуло привычное течение жизни в старом доме на окраине Подебрад.

На одной из конных прогулок в лес, куда Элишка с сыном каждое утро ездили вдвоем кататься, лошадь женщины попала ногой в расщелину между камнями и, споткнувшись, сбросила Элишку на камни. Сильно ударившись головой, Элишка два дня пролежала в коме и скончалась от гематомы мозга, развившейся вследствие удара.

Тогда с отцом Алберта случился его первый инфаркт, и он провел в больнице около двух недель. Мальчик остался один, без родителей, в большом и пустом доме, под опекой только верных Гашеков, которые, как могли, пытались окружить его на это время заботой и лаской.

С тех пор Алберт буквально возненавидел и лошадей, и себя, и отцовское состояние, которое не помогло спасти жизнь его матери и тем самым отдалило его от отца. Он бросил конный спорт и поклялся себе больше никогда не подходить к лошадям, чувствуя себя косвенно виновным в гибели матери.

Он перестал брать у отца деньги на карманные расходы, отказался от личного водителя, вынудил отца перевести его из частной школы в Праге в обычную, в Подебрадах, и стал ходить туда пешком.

Какое-то время ему даже удавалось скрывать от одноклассников свое истинное социальное положение и благосостояние. Потом, конечно, все узналось, и приятели начали садиться Алберту на шею. Он разогнал всех, кроме двоих.

Первый – Франтишек Пастренк, легкомысленный и веселый парень, сын местного участкового, мечтавший стать великим сыщиком. И второй – Томаш Янак, сирота, живущий с дедом на старой ферме на другом конце Подебрад, хулиган и авантюрист, грезивший походами и заснеженными горными вершинами.

Эти двое были единственными, кому оказалось наплевать на богатство и титулы Алберта. Они любили его как раз за то, что он вел себя с ними так, будто никакого богатства и не существовало.

Когда Алберту исполнилось 17 лет, он оставил отца в Подебрадах, уехал в Прагу и поступил в университет. Он стремился доказать отцу, а в первую очередь себе, что может добиться успеха в этой жизни и без выигрышных «стартовых условий». Чтобы оплачивать свое обучение, он устроился на работу, не спал сутками, изматывая себя до истощения, и все-таки ни разу за годы учебы не обратился за помощью к отцу.

«Как это странно», – думал Алберт, ритмично вдыхая в легкие воздух и выдыхая его в прохладную голубую воду бассейна. «Все это время я делал только то, что хотел сам, а отец так и не понял, что мне не нужны его деньги… И все же я возьму их, потому что это самое небольшое, что я могу для него сделать, чтобы примириться с ним».