Сергей В. Бойко - Смарагд, или Жаркое лето 2010-го

Эпизод 9. Цитата дня № 2: «Все люди – дураки или притворяются!»

Лето 2010 года, день, Москва, салон «джипа»

На пассажирском сидении «джипа» – Полковник. Его полноватое багровое лицо скрывают большие дымчатые очки. Одет он достаточно фривольно: в цветастые шорты – такие еще называют «бермуды» – и рубаху, которую принято называть «гавайской». Он оглядывается и смотрит на Юру. Потом – на своих людей. Снимает очки и спрашивает подчеркнуто сдержанно:

– Кто это? Где объект, ребята?

– Но, товарищ полковник…

«Ребята» тоже смотрят на Юру. Лица их отражают целую гамму быстро сменяющих друг друга эмоций: радость, удивление, уныние, досаду, раздражение!

Юру недружелюбно сжимают с двух сторон крутые плечи «ребят».

– Ты кто, парень?

Юра невесело усмехается и молчит. Плечи «ребят» сжимают его посильнее.

– Это ошибка. У меня там вещи остались, – произносит он ровным, без интонаций голосом и добавляет стандартный набор: – Вы не имеете права… Это произвол… Я буду жаловаться…

Полковник водружает очки на нос и бросает раздраженно:

– Разберемся… В контору! – командует он водителю.

Эпизод 10. Лето 2010 года, день, Москва, старое здание МГУ, аудитория

Общий шум в зале нарастает. Местами возникают стычки между слушателями. Раздаются выкрики: «геть!», «долой!», «дайте же сказать!», «я на него в суд подам!», «анафема!», «верните деньги!», «заткните ему рот!», «сами заткнитесь!», – но мощный голос Лаврова перекрывает звуковые колебания аудитории:

– Худшие из вас! Худшие, вы живете прошлым – как могильные плиты. Религия ваша – камень на могиле вашего бога, имя которого начинается с самой маленькой буквы на свете!

Возмущенные, под физическим давлением своих противников, начинают покидать аудиторию. В дверях первые из них сталкиваются с бледным соглядатаем Лаврова. Пропуская их, тот улыбается змеиной улыбкой, вытирает со лба пот полотенцем и отступает вглубь коридора. Лавров кричит вслед уходящим:

– Кто досидит до конца лекции, получит деньги обратно!

Под хохот оставшихся некоторые из уходящих пытаются вернуться на свои места. Их товарищи не дают им этого сделать: хватают за руки, толкают в спины – и угрожающе потрясают кулаками в сторону Лаврова. Кое-где снова возникают потасовки. Возвышение кафедры окружают добровольные защитники Лаврова. Тот продолжает повышать голос:

– Вы присвоили себе право судить и рядить, будто прошлое и будущее – открытая книга, в которой вы читаете свои кривые истины. Но скоро вы сами убедитесь в своей неправоте. Потому что, повторяю, жизнь – живее и непредсказуемее смерти. Ну? Что скажете? Повторяю: я обращаюсь только к искренним. Неискренним, подлецам и подонкам просьба не беспокоиться. Итак? Нет желающих? Хорошо. Тогда я обращаюсь к оставшимся…

Оставшиеся пересаживаются поближе к кафедре, рядом с которой стоит Лавров. Слушателей уже не так много, как было вначале, но еще вполне достаточно, чтобы помещение не казалось пустым. Обращаясь к бритоголовой девушке Причуде, Лавров устало произносит:

– Все люди – дураки или притворяются…

Эпизод 11. 26 июля 2010 года, понедельник, ночь, полнолуние, Москва, квартира Лаврова

Ночь. Комната освещена только монитором работающего компьютера, что на столе у окна, да зеленым дисплеем электронного органайзера на комоде. Дисплей органайзера показывает число, день недели, время и температуру: «26 июля 2010 года – понедельник – 23:24 – +34 С». На экране монитора – текст, по которому в автоматическом режиме движется курсор, выделяя слова. Выделенные слова механически внятно раздаются из динамиков компьютера: «В се же лето умре Брячислав, сын Изяславль, внук Володимерь, и Всеслав, сын его, седе на столе его…»

Окна распахнуты настежь. Тонкие тюлевые занавески поникли, как и листва деревьев за окном, – полный штиль. В большинстве квартир дома напротив – такие же распахнутые окна и балконные двери. Но в квартирах с кондиционерами, наоборот, все форточки, окна и балконные двери наглухо задраены. Из кондиционеров наружу капает вода. Коты слизывают эту влагу с мокрого асфальта.

Синтезированный голос продолжает:

«…Его же роди мати от въолховованья. Матери бо родиши его бысть ему язвено на главе его…»

На полу, рядом с разобранным для сна диваном Лавров занимается любовью с молодой женщиной. Это бритоголовая девушка Причуда из университета. Тонкое покрывало скрученным жгутом переплетает влажно блестящие тела.