Марина Леванте - Бритые яйца. Или обо всём-всём-всём

В общем, всё отвечало всем современным требованиям – и установленный маленький кондиционер внутри, обдувающий лёгким ветерком лицо усопшего и даже приподнимающий его редкие светлые волосы, и не затихающее пение бывшего сокамерника, тоже здесь же, рядом с ушами, ставшего бренным, тела, и бесконечная процессия, состоящая исключительно из богатых дельцов, в угрюмом молчании отдающих дань памяти своему почившему соратнику, но к счастью, ещё не по несчастью.

Дня через два, когда все гости, друзья-товарищи почившего, наконец, разошлись, покидая точь в точь такие же пышные поминки, как и состоявшиеся похороны, в крутых, положенных их статусу тачках, увозимые верными водителями с заспанными лицами, и в окружении телохранителей, их тела ещё можно и должно было охранять, расположившись на задних сидениях автомобилей, резко пахнущих кожей экзотических животных, только что бодро расхаживающих по саваннам и джунглям, когда ворота загородного дома мягко, бесшумно захлопнулись за последним гостем, на лужайке, устланной, не смотря на весь уважаемый статус бывших партнёров мужа Веры по бизнесу, пустыми бутылками, пробками, остатками пищи, осколками от разбитой посуды и прочим мусором, называемым отходами пиршества, на деревянном стуле осталась сидеть в зависшей позе грустного одиночества фигурка мужчины, который мирно спал беспробудным сном русского богатыря, посапывая и периодически почёсывая то место, в котором предполагалось находиться ширинке его брюк…

Этот спящий богатырь выглядел так, будто и не участвовал в общей попойке, называемой поминками друга, а он и впрямь, был лучшим товарищем покойного, в отличие от остальных прибывших участников этого торжества… Они, как поговаривали, даже сидели когда-то за одной партой… Но это так, были байки для красного словца, на самом деле, Виталий был самым преданным собутыльником умершего Петра Васильевича, и выдавало его с головой только помятое лицо с крупными чертами, но только не тщательно отглаженный костюм и зеркально чистая рубашка его любимого голубого цвета. Собственно именно эти два качества, почти патологический педантизм и любовь к выпивке до сих пор удерживали их друг около друга, но до того момента, когда один не решил подло оставить второго, сыграв бесцеремонно в ящик.

***

Это «вечное одиночество», которое скрасило первые дни после внезапно полученного удара, смерти дражайшего супруга Верочки, вообще-то, и сейчас, смотрелось, как всегда. Знакомое выражение измятой до неузнаваемости подушки довольно часто маячило у неё перед глазами и раньше, когда ещё жив был её почивший благоверный.

Просто такого рода застолья, правда, не столь масштабные, как прошедшие поминки, происходили не реже двух раз в неделю у них на городской квартире, куда вдова планировала теперь вновь перебраться ввиду отпавшей необходимости проживания в огромной усадьбе, а заканчивались они всегда одинаково, одной и той же позой спящего мужчины, правда, когда-где: то в кресле, а то и даже на полу, но неизменно почёсывающего то место, где у него на брюках располагалась ширинка. И периодическими окриками-призывами из уст Петра Васильевича к побудке, которые ни чем не заканчивались, и тело, выглядевшее почти мёртвым, оставалось на ночь там, где застряло в этой, ставшей уже до боли родной и знакомой позе.

Правда, иногда другу удавалось разбудить своего бывшего одноклассника, а теперь ещё и собутыльника, Витю, ткнув вилкой в бок, словно исполняющего трюки слона крюком, и тот, с трудом разлепив спящие мертвецким сном глаза, не то, что, не понимая, а, даже не догадываясь, где он, начинал неохотно собираться в путь-дорогу по направлению к своему дому.

Как-то гостеприимная хозяйка, радушие которой доходило порою до кретинизма… она терпела не только эти, так называемые, встречи школьных друзей, а потом их ночёвки почти в одной комнате с ней и с Петей, потому что не всегда Виталий падал в нужное кресло и в нужной комнате, но и всех тех, что чинно шёл недавно за дубовым гробом, когда она не могла заснуть до утра, слушая оглушительные препирательства уважаемых, правда, не ею, бизнесменов, решающих свои дела, и тоже в их квартире или в том особняке, куда они все с готовностью приехали, вроде помянуть её Петеньку, а на самом деле покутить и опять порешать свои нескончаемые проблемы… была просто шокирована, когда в очередной раз это «зависшее одиночество» зависло в неподходящем месте, а его другу удалось неожиданно разбудить того, почти неслышно произнося с удивительной настойчивостью: