Александр Алекс - Вкус детства

Мы купались в озере на родине отца жены – Макара Елизаровича, побывали на Соль-Илецком озере, где с давних пор ведётся добыча соли, и в котором невозможно утонуть, настолько оно солёное. Плавали в нём, принимая солевые ванны, есть там кафе из чистой соли.

На обратном пути в Новосергиевку, заехали к Виктору – старшему брату по матери в Сырт, где пообщались часа два, он пригласил нас к столу. Поговорили, вспоминая прежние годы…

Знал бы я тогда, что это была последняя наша встреча, задал бы множество вопросов о родителях, о том, что теперь не даёт мне покоя.

Глупая детская самонадеянная беспечность. Мы полагаем, что вечны, что всё ещё впереди…

В те же годы запомнилось, как мы на Рождество ходили с ребятами нашей улицы по домам – славить Христа. Под предводительством старших гурьбой, под завывание вьюги, перебегали от двора ко двору.

Смутно помню, как переживал, что не знаю слов рождественской песни. Мне кто-то сказал, что это не столь важно, главное, чтобы я открывал рот, делая вид, что пою.

И вот стучимся в очередной дом. Везде нас пускали на порог радушные хозяева. Ребята постарше с ходу бодро затягивали: «Рождество Твоя, Христе Боже наш…», малышня, и я в том числе, стояли в общей толпе и подтягивали за старшими. Каждого одаривали, чем могли.

После посещения нескольких дворов, наше пение стало уверенней, и гостинцы обильнее посыпались в карманы.

Какие тогда были гостинцы, я плохо помню, кажется, это были кусочки колотого сахара, перепадали также пирожки с мясом или капустой, а то – деревенская краюха хлеба, мелкие монеты, очень редко – конфеты.

Всё равно, радости и счастья от этого было не меньше, не то, что у нынешней детворы, которую задаривают дорогущими современными подарками в огромных количествах. Святки для нас были настоящим праздником!

На нашей улице жила моя крёстная мать, хорошая женщина. Но то, что она хорошая, я понял гораздо позже, когда мы с отцом вернулись с Дальнего Востока после смерти мамы. Эта добрая тётя постоянно звала к себе, но я почему-то упорно не шёл, всё откладывал, стеснялся. Потом оказался в детском доме.

После детского дома встретил её однажды в поселке. Мы с отцом, возвращаясь домой, задержались у киоска с пивом; отец предложил и мне – шестнадцатилетнему, уже работающему парню выпить по кружке пенного напитка. Мне пиво не понравилось – оно тогда показалось горьким, и я отдал кружку отцу. Ему сказал, что в детдоме любил лимонад.

Но его в киоске не было.

Кстати, какой же хороший в то время был лимонад, нынешний и в подмётки тому не годится. С настоящим фруктовым сиропом и всего за три копейки стакан! Это казалось таким счастьем, а автомат – техническим чудом. Правда, пить его приходилось не часто: в деревне автоматов не было, а купить в магазине бутылку мы не могли, не было денег…

Так вот, в жаркий летний вечер мы с отцом стояли у уличного киоска, он попивал пивко, в этот момент щла мимо моя крёстная. Она узнала меня и, радостно поприветствовав, обратилась к отцу: «Как же, Влас Николаевич, крестник-то вымахал, возмужал! На тебя очень похож – ну, просто копия!»

Повернувшись ко мне, посочувствовала, что мама Лена, её подруга, ушла так рано. Снова позвала к себе домой. Я пообещал, но так и не собрался, думая, что ещё успею… Потом, когда уехал из тех мест навсегда, меня долго преследовало чувство вины.

Почему не пошл к крёстной? Только теперь понял, что останавливало меня. Ведь тогда в советской школе нас воспитывали атеистически, я не понимал значение «крёстная мать». Религия для меня была «опиумом для народа». Если бы всё же решился пойти к этой доброй женщине, она многое мне могла бы рассказать о маме, о её жизни. Как я жалею, что отрезал себе этот путь. Теперь рад каждой крупице сведений, но узнать о своём прошлом уже не у кого…

Часто по неопытности мы разрушаем за собой мосты, а назад дороги нет…

Разница в возрасте у отца с матерью – пятнадцать лет. Отцу было около пятидесяти четырёх, а матери – тридцать восемь, когда появился я, а через четыре года – Славик.

У родителей до нашего рождения были свои истории: семьи, дети. Поэтому у нас со Славиком есть братья по матери – Николай и Виктор. А по отцу – сестра Люба и три брата (один из которых Алексей, имена двоих других не помню).

Когда мне было года три, ещё до рождения младшего брата, с родителями жили Виктор и Николай. Наш отец им был не родной. Мама, с трудом управляясь с нами по дому, подрабатывала, чтобы накормить ораву из пяти мужиков (отец в том числе, хотя он где-то работал).