Юрий и Аркадий Видинеевы - Точка притяжения

_________________________________

*Большое спасибо (япон.)

растекаясь по пищеводу, согрела душу волной умиротворённости.

На столике у «гейши» замигал синими огоньками миниатюрный светильник, и из него тихо прозвучала красивая восточная мелодия.

– «Сам» приглашает Вас на аудиенцию, – обворожительно улыбнулась мне «гейша».

Я и сопровождающие вошли.

Аудиенция началась очень странно, а её окончание вогнало меня в шок.

Теперь, когда лицо «Самого» не было перекошено яростью, я узнал его. В наших узкопрофессиональных кругах его называли «Сотрясателем Основ»: «Никаких авторитетов!», «Никаких прописных истин!», «Долой „этическое кокетничанье“!», «Наука – она, как магия: только обманщики притворно делят её на „белую“ и „чёрную“! Она – едина!»…

Его статья «Звуковые частоты и их роль в физиологии будущего» наделала много шума в научном мире: «А как же этика?!», «А что, если…»…

«А что, если тот „кирпичик“, которым я должен заниматься, будет встроен в нечто произрастающее из неэтичных идей, провозглашавшихся в той статье?»

Мне стало не по себе.

«Сотрясатель Основ» усмехнулся, угадав мои мысли:

– Не пытайся постичь мои замыслы! Да, звуковые волны – это палка о двух концах. Инфразвук с частотой в 6 Герц смертелен для человека, близкие к нему частоты внушают панику, дезинформируют искажением восприятий… Но есть звуковые частоты, которые исцеляют, совершенствуют, омолаживают! Это «тёмные» и «светлые» полюсы одного и того же физического явления.

Твоя задача – глубокое исследование того, что происходит в живых организмах в заданном тебе диапазоне звуковых частот.

Далее «Сам» перешёл на наш профессиональный язык, изумив меня такими научными проработками, которые непросто было бы переложить на нормальный общечеловеческий язык, сохранив, хотя бы частично, их красоту, вкус и аромат.

Он буквально покорил меня гениальностью своего творческого замаха. А потом, в завершении той аудиенции, «Сотрясатель Основ» как-то ни с того, ни с сего громко расхохотался… и я с ужасом уловил в его смехе признаки сумасшествия.

Люди, занимающиеся наукой, очень осмотрительны в той части своих открытий, которые способны запустить развитие опасных и неконтролируемых процессов. Они сами обеспокоены тем, чтобы такие открытия не оказались достоянием неадекватных лиц, способных обратить их вольно или невольно во зло. А что делать, если собственно создатель непредсказуемого «бело-чёрного» джина сумасшедший, склонный к вспышкам агрессии, а, возможно, и к вынашиванию бесчеловечных замыслов?

Именно вынашивание неких бесчеловечных замыслов витало в информационном поле этого «Сотрясателя Основ».

Механизм организации работ в нашем «бункере» был добротно сконструирован и отлажен. Кроме того, он был надёжно оберегаем с помощью круглосуточного видеонаблюдения. В этом также проявилась гениальность и маниакальная недоверчивость «Самого».

По мере углубления в исследовательскую работу я всё более убеждался в том, сколь опасны могут быть определённые грани её использования, и приходил в ужас от того, что может сотворить с этим человек, не признающий разницы между «чёрным» и «белым», между добром и злом. Мои попытки самоуспокоения в этих переживаниях всякий раз разбивались, когда я вспоминал смех «Сотрясателя Основ», пугающий явными признаками безумия.

И я решил действовать.

Для начала я поставил перед собою две цели:

– протоколировать результаты своих исследований таким образом, чтобы не отображать в них «точки возможного роста „ядовитых зубов“»;

– вырваться из этого «бункера» и положить конец разработкам сумасшедшего гения.

Решение первой цели я с треском провалил.

После первой же попытки отойти от фотографической точности протоколирования полученных результатов, «Сам» вызвал меня на «беседу». Оказалось, что к каждому работнику приставлены не только «наблюдатели-визуалисты», но и «контролёры-аналитики». Последние проверяют составляемые нами протоколы на предмет их соответствия получаемым результатам.

«Сотрясатель Основ» объявил мне безо всякого «этического кокетничанья»:

«Если неточности протокола результат небрежности, то пусть это больше не повторяется. Иначе я тебя «утилизирую» как непригодный для меня материал. «Утилизация» будет произведена быстро и безболезненно.

Если в этом будет выявлена преднамеренность, я отдам тебя на растерзание моим подопытным крысам. Их пир я буду часто прерывать, чтобы растянуть его на много-много дней».