А теперь давайте вспомним весьма странное время, когда советская государственность рушилась, подобно карточному домику, и долговязый маэстро доллар, помахивая сотенной ассигнацией, бродил, как сказочный Гулливер, на развалинах несостоявшейся коммунистической империи. Он забавно шевелил напомаженными остроконечными усиками и что-то напевал под нос про хеппи бёздей и йеллоу сабмарин.
Хеппи бёздей? Да кто ж не захочет хеппи бёздей для себя и собственных детишек?
– Сэр, почём ваш «бёздей»?
– Три с половиной тонны цветного металла с Красноярской ГЭС, сэр.
– Отлично, сэр! Получите…
Маэстро часто присаживался на корточки и выдёргивал из толпы испуганных «коммуняк» особых наукоёмких человечков. Повертев очередного очкарика в воздухе и внимательно оглядев его со всех сторон (так поступают при покупке рыбы или раба), он складывал добычу в кожаную сумку времён золотой лихорадки. Плотно прикрыв содержимое сумки рыжим потёртым отворотом, маэстро смачно защёлкивал увесистые бронзовые застёжки.
– Aha, we’ve got the lovebirds! – бубнил он, жмурясь от превосходящего всякую меру удовольствия. – I will teach them to sing: «Glory to America!» [1] – Ага, тут у нас влюблённые пташки! Я научу их петь «Слава Америке!».
Наукоёмкие очкарики исчезали в оранжевой суме, и никто их больше не видел. Поговаривали разное. Впрочем, для большинства бывших советских граждан перемены в судьбе отдельных соотечественников не были сколько-нибудь значимы. Задавленные ворохом собственных проблем, они в спешке паковали личный скарб и прятали его под «родовую притолоку» или в подпол.
Надо сказать, участь бывших советских граждан и в самом деле была незавидной. Ухабистые сапожки маэстро с коваными набойками и пяточными шпорами давили всех, кто не успел шмыгнуть с вещмешком в «благословенную» Турцию или присосаться к недроизымающим компаниям на стадии дележа.
Кто-то возразит: автор наговаривает на постсоветскую действительность! Ничего дурного в годы перестройки не случилось. Ну покончила жизнь самоубийством дивная поэтесса военного времени Юлия Друнина. Ну обрушилось на 99,99 % советское тягловое машиностроение. Ну пощипала перестройка советские государственные границы! Ну и что? Делов-то!..
* * *
Даже сейчас, через тридцать лет безудержного грабежа всего и всяк, самые отчаянные из нас (отчаянные из отчаявшихся) верят в то, что когда-нибудь наступят благословенные для России времена и русская мысль-река вновь увлажнит своё созидательное русло. Ещё живы те, кто верит в растоптанный, окровавленный, поднятый ныне на смех телевизионными пересмешниками и вздёрнутый на дыбу олигархами-паразитами Русский национальный смысл. Конечно, можно сказать и так:
Россию люблю, несмотря ни на что.
Россию люблю просто так, не за что.
Начальники правят. Народы смердят,
Детей пеленают, в окошки глядят
Туда, где Пандора днесь, выплакав вежды,
Склонилась и чахнет над Русской надеждой…
И всё же – нет! Оскоплённая, оторванная от корней, деморализованная злобной доктриной Даллеса Россия сохранила от поругания главное – драгоценный славянский геном. Тот легендарный геном, который вёл русичей вперёд через многие необоримые тверди. Тот самый геном, в котором Господь «припрятал» будущее всего человечества, предупредительно сокрыв этот факт от мародёрства временщиков тайной завтрашнего дня.
И ещё.
Началом перестройки считается 1987 год, когда на январском пленуме ЦК КПСС было объявлено о новом направлении в развитии государства. Выходит, с начала перестройки прошло тридцать четыре года. Открываем Библию, читаем: Моисей водил еврейский народ по пустыне сорок лет. Закрадывается мысль о том, что Господь, подобно Моисею, водит Россию по мёртвой пустыне человеческого духа уже тридцать четыре года, и если вдуматься в символику цифр и совпадений, через шесть лет народы России наконец увидят Землю обетованную и возрадуются великой радостью об окончании мытарств!
Киноварь [2] Киноварь – натуральный минерал ярко-красного цвета.
русской истории
Как киноварь русской истории,
Как краски живой игра,
Творила истории горние
Гусиная лапка пера.
Сограждане жили в сомнениях
И прочили скорый исход,
В слезах провожая гениев
По праздникам на эшафот.
Умы сограждан не ведали,
Как минуть сего тупика…
– А Пушкин?
– Уже отобедали
и пишут себе на века.
Читать дальше