Анастасия Каледина - Десерты для демонов

– А теперь практика, – объявила Эйя. – Ходим по залу и смотрим друг другу в глаза.

Аня попыталась закрыть грудь слишком короткими волосами. Замерла в предвкушении. Сейчас Вселенная направит Пашу прямо к ней… Парень чуть выше ростом, с немытыми волосами до плеч. Большие пресные глаза. Анин взгляд скользнул ниже, и она покраснела.

Дальше округлая девушка с длинной грудью, почти до живота. Девушка явно ей гордилась. Потом бритый парень попросил Анину инсту и предложил пофоткать.

Аня обшарила взглядом зал. Паша будто нарочно встал подальше от нее и пересматривался с Мальвиной. Да он же и так с ней пришел!

Аня почувствовала себя как в сауне: вокруг все голые, и ужасно, нестерпимо жарко. Она присела на подоконник, чуть отодвинула штору. Ветер провел по ее спине прохладной ладонью. Кто-то просунул в окно руку и ущипнул ее за задницу. Аня этого не заметила.

Практика закончилась, и голые люди устроились на полу – слушать про любовь к себе и еще какое-то бла-бла-бла. Эйя – вождь, они – первобытное племя. Некоторые даже сидят в лотосе, или широко расставив ноги. Пот блестит на голых спинах, ключицах, коленях, сосках, лобках, волосатых и гладких ногах. Так блестит жир на заветренном сыре или пластилине. Вот бы взять всех этих людей, скатать в огромный пластилиновый шар и вылепить одно существо. Внутри него все будут вместе, кусочек Ани – рядом с кусочком Паши. Этого будет достаточно…

– Девушка! Пожалуйста, встаньте с подоконника и задерните штору.

Все обернулись на Аню. И Паша тоже.

Улыбнулся. Кивнул. Отвернулся.

Всё.

До Ани дошло, что она тоже голая. Стало неуютно в схуднувшем теле, наполненном женской энергией. Выбесили покатые плечи, неплоский живот и особенно грудь. Не такая большая, как у Мальвины, не такая маленькая, как у черноволосой. И главное – совсем не нужная Паше. Аня стекла на пол.

– Надеюсь, вы почувствовали, как вместе с одеждой сбросили все лишнее, – говорила Эйя откуда-то издалека. – Сейчас вы уже можете ощутить легкость, свободу. И в теле, и в уме…

– Раз я этого не чувствую, что-то лишнее еще осталось… что же не дает мне почувствовать свободу? – задумалась Аня.

«Я любимый цветочек Вселенной у меня красивое тело прекрасная душа я лучик огромного божественного солнышка я люблю свое тело мое тело прекрасно моя душа вечна и наполнена любовью прошу тебя покажи покажи я хочу увидеть», – шептала Аня Вселенной, и Вселенная слышала.

Аня открыла глаза. Паша. Да, Паша. Обнимает черноволосую. А она сует ему в ухо язык.

Аня почувствовала, как внутри извивается огромный склизкий угорь. Захотелось изловить его голыми руками и стучать им по полу, пока куски мяса не полетят во все стороны, а Анино лицо не покроется кровавыми веснушками… Какого черта она притащилась сюда? Хотела вручить Паше свою любовь, как долбаный приз?

Сбросьте все лишнее… Аня наконец поняла, что имелось в виду. Вернее, кто. Надо выдернуть эту любовь из сердца, как мерзкий жирный сорняк… Она потянулась за футболкой.

Вдруг все повернули головы к дверям. В зал вошли двое. Их темная форма на фоне обнаженных тел выглядела броней. Аня опешила. «У меня нет с собой паспорта. Что потом скажу начальнику?» До нее долетел шепот: «Ну та, которая на подоконнике сидела, приоткрыла штору. Вот нас кто-то и спалил». Анино сердце сжал чей-то волосатый жилистый кулак. Говорили про нее.

Аня не поняла, как так случилось, но уже секунду спустя она сидела возле Паши, и он ее обнимал, а Мальвина и черноволосая рядом ей улыбались. Аня дрожала, а Паша гладил ее по голове, по ключицам, и шептал: «Да забей вообще». Аня прижалась щекой к его колючей щеке. Задышала медленнее. Ее тело растворялось, теряло границы, сливалось с Пашиным горячим телом. Они становились одним существом, с единой системой органов, душой и сознанием. Аня чувствовала, будто в одну из мышц этого прекрасного существа вкололи дозу розового рассветного неба, зачерпнули звездной ночи на берегу океана и дали существу выпить до дна, выжали весь неон, биты́ и кислоту с самого безумного рейва и положили под язык. Под кожей каждую секунду распускались пучки мурашек. Теперь ничего не было страшно. Как можно было бояться, что Паша вот-вот поцелует Мальвину или черноволосую, если она сама – часть Паши, а он – ее часть? И эти двое в форме. Что они сделают с этим прекрасным высшим существом, в какой автозак его посадят?

Краем общего с Пашей глаза Аня увидела, что Эйя в голубом платье и двое в тяжелом, сером выходят из зала. Краем общего уха услышала, что Эйя обещает все уладить и просит заканчивать практику. Паша отделился от Ани, надел джинсовые шорты и майку. Аня не могла шевельнуться, боялась растерять то зыбкое, тягучее блаженство, в котором они только что были вместе. Оглядевшись, заметила, что почти все уже одеты, а она сидит голая посреди душного зала. Это вовсе ее не смутило.