Анастасия Каледина - Десерты для демонов

За себя Света не боялась. Она просила прощения за все свои грешочки. Бабуля и дедуля иногда ходили в церковь, и Бог точно видел, как они каялись. А вот мама… У Светы похолодело в груди. Надо успеть!

Мама пришла позже, чем обычно. Из ее сумки торчала здоровенная папка бумаг. Дверь в мамину комнату закрылась, на черный пол коридора упала тонкая линия света. Света разглядывала ее целую вечность, прижимая к пижаме черную книжечку. Наконец решила войти. Мама сидела за столом, освещенная настольной лампой. Она не переоделась и не распустила пучок.

– Как дела? Как в школе? – Мама посмотрела на Свету красными глазами, попыталась улыбнуться.

– Все хорошо. Мамочка, я тебе книжку принесла.

Света посмотрела в глаза маме и крепче прижала черный томик к себе.

– Что за книжка?

– Мамочка, этим летом…

– Да, Свет, про лагерь помню. Постараюсь, – мама тяжело вздохнула.

– Нет, ты не понимаешь! Не будет никакого лагеря, ничего не будет!

– Свет, ты чего?

– Придет Сатана и заберет тебя в Ад!

– Меня? В Ад? С чего это вдруг?

Света чувствовала, что горло забито камнями. Она знала, что это Сатана не дает ничего сказать, и назло ему продолжила:

– Потому, что ты… ну… грешная… часто кричишь. На дедулю, бабулю, на меня… Иногда даже матом, и еще…

Мама смотрела на Свету так, словно это не ее родная дочка, а жаба, или микроб.

– Грешная? Я грешная? Да ты знаешь, чего мне стоит это все? Тебя одевать-обувать, родителей лечить, вас всех кормить? Думаешь, прожили бы они на свою пенсию? Думаешь, от хорошей жизни я кричу? Да я пашу как проклятая, папаша твой ни копейки не дает, а ты… ну спасибо, дочка!

Света никогда не видела маму такой. Ее рот стал длинным, брови и глаза поползли вниз, будто Сатана тянул их за ниточки. Мама рыдала, уткнувшись в стопку бумаг. Света осторожно, преодолевая страх, подошла ближе, и тоже заплакала.

– Ты прости, мамочка! – затараторила Света. – Просто я не хочу, чтобы тебя черти вечно мучали. Прочитай книжку и покайся, и вместе попадем в Рай. И бабуля, и дедуля…

– Забирай свою книжку и иди спать, – сквозь слезы сказала мама.

– Мамочка, прочитай, ну пожалуйста!

– Некогда мне! Да и не спасет меня твоя книжечка!

– Ты что, не боишься попасть в Ад?

– Я и так в Аду живу!

– Неправда, мамочка. В Аду людей в котлах варят.

– Да ты помешалась, что ли? Телевизора на ночь насмотрелась?

– А в Раю… хорошо же будет! Все с крылышками! Как я там без тебя, – Света, рыдая, уткнулась в подлокотник дивана.

– Доченька, ну ты что? – Мама села рядом, прижала ее к себе. – Все будет хорошо…

– Да, – Света вдруг перестала плакать, – будет. Я придумала! Я Сатане поклонюсь, пусть и меня в Ад заберет!

Мама взяла у Светы черную книжечку, увидела обложку с крестом и лампадой.

– Дочка, ты где вообще это взяла?

Ольга Михайловна вернулась домой рано. Ее спокойная, светлая улыбка была чуть грустной. В голове все еще звучали слова директрисы: «Ваша организация… Гедеоновы братья… родители… секта… Многие были не в курсе… Не просто раздавали Евангелие в школе… к сожалению… прекратить занятия». Ольга Михайловна прикрыла глаза, облокотилась на спинку кресла. В экране телевизора отразились ее маленькая, округлая фигурка и сервант с двумя фотографиями в черных рамках. На одной – мужчина лет шестидесяти, на другой – молодой парень. Рядом с портретами стояла икона – хмурый Иисус с открытой книгой в руке.

– Ладно, не Конец света, правда, мои хорошие? – проговорила Ольга Михайловна в пустоту. – У меня в восемнадцатой завуч знакомая.

Ольга Михайловна пошла на кухню и начала чистить картошку и свеклу для борща.

– Любит меня Ии-сус, любит меня, песня об этом пусть будет моя, – напевала она себе под нос.

Витя не покупал сигарет с тех пор, как отучился в университете. В «Дикси» на кассе не спросили паспорт. А зачем? Борозды на лбу, хмурый взгляд, нестриженые волосы. Даже в маске Витино лицо сразу сообщало: тридцать семь лет жизни прошли нелегко. На улице Витя достал первую сигарету, по старой привычке положил в пачку фильтром вниз. На удачу.

Витя курил и проходил в смартфоне тренажер: позавчера скинули на работе. Бот в куцем пиджачке (в тренажере его называли «Нерешительный клиент») разводил руками. Рядом – облачко, как в комиксах: «Дорого получается». Витя бы ответил: «Брат, без вопросов. Сам весь в кредитах». Но на экране всплыли другие варианты: