Виктор Чугуевский - Авдотья – дочь И. И. Сусова

– Не-е-е, дяденька!– ответил весело лилипут и продолжил движение в сторону Садового кольца. Скосив набок взгляд, он замедлил ход и с досадой заметил свой живехонький объект устранения, которого поддерживал сердобольный священник, препровождая к черному "БМВ". Проскользнув мимо них, Шандор нащупал за поясом пистолет, но не стал рисковать повторной попыткой и отложил ликвидацию на потом…

А подстреленный предприниматель, повалившись на заднее сиденье, пузом вниз,– пуля застряла в правой ягодице,– с трудом выудил из кармана мобильник Авдотьи и позвонил жене Сусова, наугад, – вдруг она у него с визитом, и не прогадал.

– Да, Илья рядом…– косноязычно ответила Ксения и передала трубку мужу.

– Это кто? – спросил в трубку узник Бутырки.

– Конь в пальто! Это ты меня заказал, Сусик?!

– Что ты, Вован!– заартачился тот, узнав голос своего недруга.– Даже думать не смей! Я могу задать, в свою очередь, такой же вопрос:– а это ты меня подставил?.. И… почему, твою мать, ты звонишь с телефона моей дочери?!..

– Потому, что она у меня, Сусик! – сползая на поворотах с сиденья, произнес зловеще Едренкин и крикнул водителю: – Стручок, не гони коней! Я же не мешок с картошкой!..

– Прости, босс! Я думал, поскорее довести вас в клинику…– оправдывался шофер, не спуская глаз с бампера впереди ползущего «фиата» в обычной автомобильной пробке.

– Ты куда запропастился, Обмылок?!– негодовал в трубке чиновник.– Говори, где моя дочь?!

– Не гони волну, Сусик! Слушай меня и не ерепенься! К тебе зайдет мой человечек и все тебе растолкует! А ты будь паинькой и делай так, как он тебе скажет! Ясно, оборотень госслужбы?!..

– Да, понял, понял, Вован! Ты тоже не горячись и не вздумай обидеть девочку!.. Не то, сердце вырву и заставлю сожрать!

– Отбой!– ответил Едренкин и отключил мобильник. Распластавшись по всему сиденью, он стал припоминать случившееся. В церковном приходе никого не было, кроме него, отца Иоанна и телохранителя. После отправления покаяния, послышались чьи-то чеканные шаги, и он обернулся. В проеме, прислонившись к стене, стоял высокий тип в длинном плаще. Из-под полы шляпы на него смотрело маленькое морщинистое личико ребенка. Острым взглядом уловив в его руках блеск ствола, Едренкин развернулся к нему спиной, чтобы спрятаться за священника и услышал едва слышный выхлоп. Тут же острая боль пронзила его пониже поясница. Косой бросился к хозяину и подхватил обмякшее тело. Едренкин указал на дверь, и тот кинулся на выход…

Разглядывая резиновый коврик и ничего не понимая в произошедшем кошмаре, поверженный предприниматель высморкался в прямо в салон машины и застонал от щемящей боли. «БМВ» вовремя притормозил у частной клиники. Косой и Стручок, в сопровождении дежурного врача, понесли босса в операционную. Едренкин был вне себя от бешенства, – ругал, на чем свет стоит, своего телохранителя, водителя, стрелка и хирурга, который извлекал пулю из его широких ягодиц.

–Глубоко засела, зараза!– говорил хирург, дотошно ковыряя скальпелем в мягких тканях.– Но жизненно важных органов не задето…

– Так вытаскивай поскорее, медик заторможенный!– потребовал раздраженный Едренкин.– За что я плачу?!

– Надо бы акт составить…– промямлил хирург.

– Не надо!– строго повелел страдающий пациент. – Трех штук достаточно?

– Более менее…– насупившись, произнёс эскулап и со звоном отправил свинцовый снаряд в лоток.– Он ваш…

Дождавшись команды, крутобедраая медсестра обработала рану, наложила швы и затем уже стонущего Едренкина оставили на кушетке, на пару часов акклиматизации. Окидывая подозрительным оком медперсонал, бдительный Косой в белом халате, походил на стервятника-альбиноса, высматривающего добычу.

Спустя двадцать минут утомительного бездействия, Едренкин сунул пачку банкнот в карман хирурга, что-то пишущего неразборчивыми каракулями, сгреб в кулак медицинский опус, и в раскоряку покинул частную клинику.

Глава 5. Не будите спящих девочек

1

Вот уже целый час, как похищенная Авдотья проснулась от громыхания за обшарпанной дверью неопределенного цвета. Забившись в угол скрипучей кровати, юная узница в который раз осматривала место своего заточения. Дверь была накрепко заперта извне и как она не старалась биться в нее, в ответ ничего не услышала. Она смирилась и решила дождаться появления своих мучителей.

Ох, не комфортно сиделось ей в тесной комнатушке в одно окно с решеткой. Она привыкла к простору рублевского особняка, где широкие створы пропускали уйму света, и темные углы вовсе исключались. Здесь же было темно и не уютно,– железная кровать на кривых ножках, грязный коврик с лебедями и скрипучие половицы, – вызывали в девочке оторопь и страх.