Виктор Чугуевский - По небу плыли облака

Будущий скрипач Павлик Горемыкин, ученик четвертого класса московской музыкальной школы в одном из спальных районов, опаздывая на урок сольфеджио, пошел другой дорогой и столкнулся с Федюней. Это произошло у густых зарослей лопухов, вдоль бетонного забора вечной стройки, «вечной», в смысле столько, сколько помнил себя Павлик. Здесь он редко бывал, потому, что боялся нарваться на хулиганов из соседнего квартала. Майский день выдался пасмурным, накануне ночью «разверзлись хляби небесные» и повсюду было сыро, а в мутных зеркалах луж отражались серые с просветами облака.

– В лоб хочешь?– напрямую спросил Федюня, равнодушным тоном, словно предлагал половинку «сникерса». Крепко сбитый сверстник стоял на пути скрипача, с огрызком трубы, которую отжимал на полусогнутых руках. Павлик обмер, и сердце его ушло в пятки.

Субтильный «ботаник» не обладал даром задиры и драчуна, и происходил из той породы, что часто посматривали боевики, в тайне завидуя героям, а в жизни были «ниже травы и тише воды».

– Не боись, очкарик!– успокоил его Федюня, пыхтя и с усилием выжимая ржавую болванку.– …двадцать шесть, двадцать семь… Я тебя знаю, ты из новостройки, что напротив больницы!

– Так точно!– не зная почему, по-армейски отрапортовал Павлик. В его семье отродясь не было ни одного кадрового военного. Немного помявшись, он деликатно спросил:

– А ты почему не в школе?

– Болею…– беззаботно ответил тот и, подняв в очередной раз болванку, победно заявил:– … Тридцать!

Павлик с притворным восхищением заметил:

– А ты, прямо, как Геркулес!

– Ты что, обзываешься?!– обиделся Федюня и с грохотом бросил железяку на битый асфальт.

– Да, не-е-ет! Это в древности был такой силач! Геракулесом его звали!

– И кашу, по-твоему, в честь него назвали?– недоверчиво произнес крепыш, разминая кулачки.

– Ну, да! А ты не знал?..– сказал Павлик и, поняв, что этим вопросом он вскрыл его невежество, осекся и на всякий случай прижал к груди скрипку.

Но Федюня втянул с клокочущим шумом сбежавшие сопли обратно в свой картофельный нос и гордо заявил:

– Мой батяня тоже силач! Он головой стенку может проломить! И еще, одним ударом может расколоть семь кирпичей, а то и больше! Он, когда воевал в Чечне, в спецназе служил, и там их этому обучили! И если хочешь знать, мой батяня зараз бутылку водки выпивает! И ни чего, совсем не пьяный, разве что чуть-чуть, самую малость… Его в полиции все знают! Моя маманя двадцать раз вызволяла его из кутузки! Говорила ментам, будто сама об угол упала, да утюг на себя опрокинула… и многое еще чего говорила… хотя это не так. И батяню отпускали… Он хотя с перепоя страшно буйный, но зато когда трезвый – на все руки мастер! Сам шкаф смастерил, полки, кровать и даже холодильник!

– И холодильник?!– искренне изумился Павлик.

– Ну, да! Он на помойках нашел много разных выкинутых холодильников и собрал один! Ничего, работает!

– Значит твой отец уникальный человек!

– Какой человек?!..

– Я хотел сказать, что он самородок! То есть сам обучился, без посторонней помощи…

– Это точно! Он хоть институтов и не заканчивал, многое чего умеет!

– А я вспомнил! Это у вас, прошлой осенью, цыплята вылупились в холодильнике?

– Это поначалу случилось. Батяня не так подсоединил провода, но потом холодильник стал холодить, как зверь! Приходилось с топором доставать продукты…

– Не очень удобно…– заметил с прискорбием Павлик.

– А однажды, еще до женитьбы на моей мамане, батяня совершил десять… нет, двенадцать подвигов!

– Какое совпадение!– еще больше поразился Павлик.– На счету Геркулеса тоже двенадцать подвигов!

– Я, вообще то, ни чего не знаю про твоего хваленого Геркулеса и знать не хочу! Ты послушай, что я расскажу…

– Очень жаль, но я боюсь опоздать на сольфеджио!..

– Это что за дребедень?

– Не дребедень, а нотная грамота. Музыкант без нее все равно, что… э-э-э… штангист без штанги!

Федюня в задумчивости пнул камушек, уселся на битую бетонную панель и важно произнес:

– Понятно!.. Штанга – это сила, а ноты для слабаков! Ну так вот, мой батяня – сибиряк, родом из маленького городка Мухозаранска. К твоему сведению, приставку «муха» присоединили в тридцатые годы в честь чешского стрелка и революционера Йозефа Мухи, героически погибшего в борьбе с каким-то там Колчаком. После трех лет службы в спецназе, сразу после войны, мой батяня молодой и сильный, приехал в Москву. Его друзья-москвичи пригласили. Ему здесь понравилось, и он остался. Работал на стройке гранитчиком, дворником, а уж потом устроился в слесари-сантехники. Он познакомился с моей маманей в праздник победы – 9 мая. К ней пристали какие-то дядьки в зеленых фуражках, а он раскидал их на все четыре стороны и еще, как следует, надавал пинков по зад. После этого случая, так они и слюбились… Вот такой он был, уже тогда, сильным! А твой, как познакомился с твоей маманей?