Фил Ахмад - Ухмылка статуи свободы – 2

рано или поздно в жизни все превращается в дерьмо…

Из древнеалеутского эпоса… «Сага о говне»… Неопубликованное… Посмеялся собственной глупости. Какая только дичь не придет в голову на высоте десяти тыщ километров над землей. Явное нарушение душевного здоровья, изрядно подпорченного трудноизлечимым вирусом под названием «soVdePia». Заскрежетали динамики внутренней связи, что-то щелкнуло, скрипнуло и высокий мужской голос, заикаясь, скороговоркой прострекотал:

– Товарищи пассажиры, с вами говорит командир корабля Хренчук. Через 15 минут наш авиалайнер совершит посадку в аэропорту Ирландии Шаннон. Просьба соблюдать инструкции.

Из-за ширмы, отделяющей служебное помещение от пассажирского салона, лениво выползла тучнозадая мымра и, растянув густо накрашенные жабьи губы в некое подобие улыбки, громогласно прокаркала:

– Внимание! Всем вярнуть спинки кресел в начальное положение и пристягнуться!

Из уст расплывшейся хохлухи заученная, неоднократно повторенная фраза прозвучала как приказ: не выполнишь – высадят из самолета за нарушение режима. Прямо на лету и без парашюта. Все засуетились и как по команде защелкали замками пристяжных ремней. Двигатели натужно загудели, меняя режим работы. Мой сосед выудил из недр сюртука карманную тору и, погрузившись в сакральный текст, отрешенно бормотал заклинания пересохшими губами. Вплоть до той секунды, пока колеса шасси не коснулись земли, правоверный хасид, потряхивая седыми пейсами, продолжал ритмично покачивать головой в традиционном молитвенном трансе. Аллилуйя!

SHANNON

Приземлились без проблем. Пассажиров по обыкновению отвезли в здание аэропорта. Пока самолет проходил техосмотр и дозаправку, транзитникам разрешалось свободно перемещаться только по внутренней территории аэровокзала. За её пределами лежала чужая земля – Забугорье. Застекленная дверь выхода была не заперта, но портал в иной мир охраняли облеченные безграничной властью и доверием государства бдительные ирландские полицейские. Внешний вид иноземного служителя Фемиды в корне отличался от привычного образа советского мусора с краснозвездной кокардой во лбу. Ответственную и почетную службу на границе различных миров несли две долговязые грудастые блонды, втиснутые в элегантную темно-синюю униформу. Рубашки мужского покроя были заправлены в брюки, плечи украшали узкие погоны, увитые серебристым кантом. На груди висела металлическая бляха в виде щита с опознавательным знаком, указывающим на принадлежность данной персоны к полиции Шаннона. Из-под неё выглядывала нашивка с группой крови. На рукавах пестрели шевроны и знаки отличия. Венчали полицейское облачение изящные пилотки, кокетливо сдвинутые в сторону. Эти смешные куклы чем-то напоминали мне лубочных русских матрёшек с непонятными нашлепками на одежде. Мне вдруг отчаянно захотелось блеснуть своим perfect english перед этими расфуфыренными стражницами правопорядка. Решил применить на практике свои лингвистические знания в непринужденном общении с носителями языка. В этом не было ничего предосудительного. Дело молодое – в этом возрасте условные границы между людьми стираются с легкостью. Вопреки ожиданиям, мое благое намерение возымело обратный эффект. Интернационального единения и контакта не получилось. На мою попытку сблизиться сторожевые овчарки отреагировали крайне отрицательно, даже враждебно. Как только я к ним приблизился, нарушив психологически допустимое личное пространство, полицайки сразу ощетинились как дикие пантеры. Две пары настороженных звериных глаз пронизывали меня насквозь. Заострившимися взглядами, словно лучами лазера, патрульные оценивающе сканировали меня с головы до ног. Ни в одной из этих свирепых охранительниц закона я не уловил даже намека на сердечность и доброту, присущую нашим девушкам. Взгляд каждой police women был напряженный и властный. Улыбочки натянутые, искусственные, маскарадные. Даже не улыбки, а кукольные оскалы, как у намертво застывших манекенов в витрине универмага. Наигранные позы, постановочные движения и заученные жесты явно демонстрировали окружающим, что вступать в спор, пререкаться, заговаривать, да и вообще связываться с властными эксгибиционистками отнюдь не безопасно. Навороченная экипировка невольно внушала если не страх, то уважение – точно. Полицейское дефиле этой грозной парочки вызывало странное ощущение тревожности и беспокойства.