Фил Ахмад - Ухмылка статуи свободы – 2

– Ну, с приездом тебя. Добро пожаловать… э-э-э… welcome на свободную американскую землю.

К тосту я присоединился, но пить не стал – слегка пригубил, оставив на губах только обжигающее спиртовое послевкусие. Как в лучших традициях пития страны восходящего солнца – надо почувствовать только вкус сакэ. Скромное застолье, организованное в честь заморского гостя, протекало с домашней теплотой. Хозяева и гости с большим удовольствием дегустировали «столичную», и, отламывая от буханки кусочки, закусывали ржаным хлебом. Я налегал на круасаны, запивая лакомство крепким ароматным кофе. Французский продукт в американском исполнении оказался невероятно вкусным. Долго общались, главным образом на тему жизни в Союзе. В основном говорил я – остальные внимательно слушали. Моих собеседников интересовало все, что сейчас происходит в стране. Доходившие до Америки слухи о начале перестройки в СССР были весьма противоречивы. Всем хотелось из первых рук получить достоверную, не искаженную ангажированной прессой, информацию о происходящем. В неофициальной обстановке услышать из уст непосредственного участника событий правду о реальной ситуации. Я сейчас являлся единственным рупором истины для несведущих, сомневающихся и заблуждающихся. Отвечая на нескончаемые вопросы, я неожиданно уловил в словах бывших соотечественников легкие, едва уловимые, ностальгические нотки. Глубоко сокрытое в недрах бессознательного, неясное ощущение тоски о прошлом возникало спонтанно. Это происходило, несмотря на то, что люди прожили вдали от родных берегов уже более десятка лет. Невозможно безвозвратно вычеркнуть из памяти целые пласты жизни. Тоскующая часть души всегда будет прорываться наружу. Даже если удалить часть мозга, которая отвечает за воспоминания, осколки реминисценций изредка, но будут всплывать на поверхности сознания. Нейронный механизм остаточных явлений памяти до конца не изучен. Наука еще только в начале пути. А пока, как шутят нейрофизиологи, «мозг нам не по мозгам». Наверное, чтобы навсегда избавиться от следов прошлого, надо родиться в этой стране. Начать жизнь с чистого листа с незамутненным сознанием. С младых ногтей каждой фиброй души, каждой клеточкой тела впитывать молекулы нового мышления, и таким образом приспосабливаться к среде существования. Только так возможно прийти в равновесие с окружающим миром. Только в этом случае рецепторы восприятия действительности начнут работать правильно.

К моему удивлению посиделки закончились довольно скоро. В Америке не принято подолгу засиживаться в гостях. Свободное от деятельности личное время, как гостей, так и хозяев, ценится дорого. Особенно это ощущается, когда ты всю неделю пашешь как вол по 12 часов в сутки. Твой дом – твоя тихая гавань. Место комфорта и отдохновения от повседневных забот. Это личное пространство, персональная крепость, в стенах которой ты чувствуешь себя в относительной безопасности. Крепкий кофе не помог полностью снять утомление от перелета – лишь ненадолго взбодрил силы. Усталость брала свое. Расслабившись в теплой радушной атмосфере, я стал клевать носом. Заметив это, Света сказала:

– Фил, вижу, ты уже совсем спишь. Давай-ка ты иди отдыхать, дружок. Я тебе постелила.

Аркадий философически добавил:

– Набирайся сил, дружище. В Америке они тебе еще пригодятся.

Поблагодарив ребят за понимание, я поднялся из-за стола и со слипающимися глазами направился в свою комнату. Закрыв за собой дверь, не раздеваясь, рухнул поверх одеяла на кровать и провалился в глубокий умиротворенный сон. Счастливый сон счастливого человека. Продрых я до полудня следующего дня. Поднявшись с кровати, снял с себя помятую во сне одежду и прислушался. В квартире стояла тишина. Я достал из дорожной сумки чистое белье, туалетные принадлежности, бритвенный прибор и отправился на поиски ванной комнаты. В небольшом помещении ванна была совмещена с туалетом. В остальном – ничего особенного. Все, как у нас дома, – скромно и практично. Неспеша привел себя в порядок. Тщательно побрился и щедро обрызгал себя дефицитным одеколоном «хатрик». Густой аромат распространился на всю квартиру. Несмотря на резковатый запах, тогда это был самый приличный и довольно дорогой мужской парфюм, импортируемый из братской Венгрии. В качестве альтернативы можно было выбрать отечественные аналоги типа «ландыша» или «тройного». Но из-за высокого процента содержания спирта наши продукты годились более для употребления внутрь, нежели для косметических целей. Знакомые продавщицы из парфюмерного отдела Гостиного двора рассказывали, что план товарооборота выполняется в основном за счет «синяков», среди которых дешевые одеколоны и лосьоны пользуются постоянным и устойчивым спросом. В рамках очередной компании по борьбе с алкоголизмом, власти запретили продавать спиртосодержащую парфюмерию лицам с характерными внешними признаками клинического алкоголизма. Но охота пуще неволи. Голь на выдумки хитра. Чтобы не выглядеть в глазах продавщиц вконец опустившимися отбросами общества, «синяки» были вынуждены придавать своему облику некое подобие внешнего приличия. Тщательно выбритые, одетые не по росту, но в самое лучшее из своего, подобранного на помойке, скудного гардероба, в неумело повязанных вокруг шеи ярких клоунских галстуках они отправлялись на охоту за жидким кайфом. Продавщицы хорошо знали своих постоянных покупателей, и радикальное преображение представителей бомжатника в цивильных граждан поначалу вызывало у них только смех. Но торговый план надо было выполнять – от этого зависел размер премиальных. И девочки охотно и без зазрения совести отпускали уже «приличным гражданам» вожделенные фунфырики. Все довольны, все смеются. И овцы целы, и волки сыты. И глаз залит, и в сердце кайф. Жилище моих друзей не отличалось изысканностью. Это был стандартный two-bedroom apartment с набором необходимых коммунальных приложений: кондиционер, холодильник, кухонная плита микроволновая печь, телефон и обязательный атрибут каждой американской семьи – телевизор, круглосуточно транслирующий десятки платных и бесплатных каналов на любой вкус. На столике в прихожей стояла электронная пишущая машинка. Рядом лежали калькулятор и раскрытая папка с документами. Светлана вела бухгалтерию какой-то компании, это был ее самодеятельный домашний офис. Обстановка в квартире была предельно простенькая – жилое пространство было заполнено только необходимыми вещами. Впечатление от жилища среднестатистических американцев у меня осталось, мягко говоря, никакое. Обычная советская «трёшка» 137 серии, напичканная современными бытовыми приборами. Но главное отличие и безусловное преимущество заморского жилья заключалось в том, что эта «обычная» квартирка находилась в очень необычном местечке с названием Нью-Йорк Сити. Этот факт сглаживал все недостатки скромного обиталища моих новых друзей. Планов на грядущий день у меня не было. Единственное, что надо было сделать, – это уведомить Луиса о моем прибытии и сообщить свои точные координаты, чтобы он смог прислать авиабилет в Лос-Анджелес на адрес моего пребывания. Самостоятельно телефонировать я ему не стал, поскольку не имел представления о том, сколько может стоить в Америке междугородный звонок. Это было бы невежливо с моей стороны. К тому же я не знал элементарной бытовой вещи: как в этой стране вообще осуществляется процесс телефонной связи с абонентом, проживающим в другом штате. Решил дождаться вечера и спросить разрешения и помощи у хозяев. Времени у меня был вагон и маленькая тележка. Чтобы не расходовать понапрасну драгоценные минуты, надо было просто расслабиться и наслаждаться удачным стартом в американскую жизнь. Я удобно расположился на диване и включил телевизор. Лениво пощелкал пультом переключения телевизионных каналов – меня поразило изобилие и тематическое разнообразие программ и передач. Невольно констатировал горький факт, что телепередачи по интересам были вообще недоступны советскому зрителю из-за отсутствия выбора. Второй телевизионный канал появился в стране советов только после распада Союза, потеснив монополию первого, единственного. При отсутствии альтернативных источников информации власти было значительно проще вешать на уши «ватникам» идеологическую лапшу из кремлевской кухни. Влияние на умы при помощи «главной кнопки» страны позволяло манипулировать сознанием людей и держать в повиновении и рабской покорности огромную человеческую массу – 250 миллионов человек, обитателей утопической страны СовДепия.