Василиса Марченко - Долгое эхо

День за днём я чувствовала, что она становится мне ближе. Оказалось столь похожий на меня человек был все это время прямо под моим носом – такая же русоволосая девушка с кругленным личиком, с несползающей улыбкой и задорным блеском в медных глазах. Наша душевная близость росла, и в один момент я решила, что хочу полностью впустить этого человека в свою жизнь. И я познакомила её с Энн, а вскоре поняла, что мы все буквально созданы друг для друга: три сильные девушки со сложной судьбой, нескончаемым позитивом, но с огромной охапкой груза на душе.

У меня больше не было друзей ближе, чем Настя и Энн, но я и не жаловалась. Мое сердце можно было сравнить с вином – его будто бы откупоривали столько раз, что кислород полностью разрушил вкусовые качества, и увы, придётся искать любителей такого кислого вина. Поэтому я не стремилась расширять свой круг общения.

Раньше меня и вовсе это не волновало, я могла доверить себя кому угодно, но сейчас я обращалась с доверием будто с хрустальным сервизом: одно неверное движение и снова придётся собирать себя по кусочкам. Мне было хорошо со своими двумя подругами, ибо не нужно было притворяться. С ними я могла быть собой.

Крутясь возле стола, где буквально несколько минут назад я перечитывала свой блокнот, я пыталась избавить себя от тягостных мыслей. Через четыре дня август минует, и начнётся учеба. Каждой клеточкой своего тела я ощущала пронизывающий стыд, ведь я поступила в колледж после одиннадцатого класса, а университет так и остался моей несбывшейся мечтой. Последние дни я проводила дома, чувствуя, будто бетонные стены вот-вот начнут неожиданно сдвигаться, желая раздавить меня в лепешку. «Возможно, так даже было бы и лучше,» – уныло подумала я, выглядывая в окно. Все лето природа одаривала серый район жаркими днями, но теперь значительно похолодало, а по ночам рисовалась туманная дымка. Стало гораздо тусклее, особенно на душе: от осознания, что бесконечная унылая рутина вот-вот без стука вновь вернется на своё место.

Но сегодня мой день предвещал кое-что интересное, ведь вместе со своими подругами мы запланировали поездку на мою дачу, чтобы развеяться и провести догорающие дни лета в иной обстановке. Нетерпение щекотало мои рёбра, и я принялась торопливо собирать в рюкзак все необходимые вещи. Часы показывали ровно полдень. Нам предстоял двухчасовой путь на электричке за восемьдесят километров от Москвы.

***

Когда мы вышли из вагона, нас встретила пустая станция, ограждённая старым облезлым забором. Каждая из нас была уставшей: Энн еле переставляла ноги, Настя с трудом тащила на себе тяжелый рюкзак и два пакета, а я сонно шаркала рядом. Но когда мы спустились с платформы, и мои глаза растерянно обвели местность, в груди тотчас вспыхнула радость, а онемевшие от долгой поездки ноги неожиданно налились силой. Впереди расстилалась пыльная асфальтированная дорога, слева от неё располагались невысокие жилые дома, а справа разноцветной линией пролегали: и полевые ромашки, и зверобой, и ползучие лютики. Листья деревьев шелестели от порывистого ветра, воздух пах кошеной травой, но самый приятный оказался запах свободы. Среди этих просторов я почувствовала себя иначе, будто бы ни разу в жизни по моим щекам не катились горькие слёзы, будто я и вовсе не была под бременем душевных терзаний. Все сокрушительное осталось где-то позади, за восемьдесят километров отсюда. Неожиданно мне захотелось оказаться в вересковой пустоши, бесконечно лежать в траве с закрытыми глазами, подставив лицо тёплым солнечным лучам.

Я семенила по дороге, а девочки с восторгом изучающе оглядывали местность. Они были в предвкушении этих двух беззаботных дней, которые мы проведём здесь.

Мы шли не меньше двадцати минут, с любопытством разглядывая чужие дома, а посреди пути ненадолго остановились возле крохотной одноэтажной постройки, где обосновался местный охранник. Рядом с маленьким домиком вплотную находился небольшой вольер, а через серебрянные прутья выглядывала грустная собачья морда: собака принадлежала охраннику и выпускалась из вольера весьма редко. Серые печальные глаза неожиданно наполнились радостью, когда я осторожно протянула руку и ласково опустила ее на пушистую макушку. «Все заслуживают тепла,» – мелькнуло в моих мыслях.

– Мне её жаль, – вслух пробормотала я, когда мы снова двинулись в путь.

Асфальт уже давно сменился землистой тропой, а значит идти осталось совсем недолго.