Леонид Алексеев - Операция «Бангладеш»

– Я не звоню, – Олеся потупилась.

Павел уверенно распахнул дверь и вошёл. Олеся прошмыгнула следом.

Павел оглядел пустое помещение и растерялся. Взгляд, привыкший сравнивать длины очередей и выбирать самую короткую, прыгал с одной кассы на другую, пугаясь свободных окошек, как калькулятор деления на ноль.

– Вот свободно, – Олеся плечом слегка подтолкнула Павла вперёд.

– Слишком что-то свободно, – пробурчал Павел и навалился грудью на узкий пластмассовый подоконник: – Один до Самары, будьте любезны. Купе. На сегодня.

Короткостриженная кассирша, девушка лет двадцати пяти, в белоснежной форменной рубашке облокотилась на стол, положила щёку на кулак и спала над толстым справочником с набранными мелким шрифтом таблицами и формулами.

– Девушка! – Павел нетерпеливо постучал костяшками пальцев по стеклу кассы.

Книга соскользнул на пол, кассирша встрепенулась и презрительно посмотрела на Павла.

– Самара. Купе. Сегодня, – нарочито сдержанно повторил Павел.

Девушка нехотя, но ловко пробежала пальцами по клавиатуре компьютера и с усталым удовлетворением выдохнула:

– Кончилась Самара.

– Что ж такое! – Павел стукнул кулаком по подоконнику. – Посмотрите ещё раз, девушка, может, завалялся где билетик, а?

– Где завалялся, – кассирша кисло скривилась, – в компьютере?

Павел повернулся к Олесе:

– Видишь, вот… Ну что ты смотришь?

– Я не смотрю. – Олеся отвернулась.

– И никто, конечно, не виноват! – У Павла в висках застучала кровь.

– Я не виновата. – Олеся потянула Павла за локоть. – Пойдём домой.

– Домой… Леся… Домой… – прохныкал Павел, запрокинул голову, разглядывая потолок, и вздохнул: – Скоро будем ездить, как в Бангладеш, на подножках и крышах вагонов.

Позади отворилась дверь. Павел повернулся на звук и невольно тяжело сглотнул. В их сторону от входа шёл молодой мужчина. Ростом выше среднего, подтянутый, широкоплечий. Манерно уложенные русые волосы отливали золотом в солнечных лучах, бьющих сквозь пыльные окна. «Ишь, красавчик, – озлобился Павел, оглядев безупречно сидящий на вошедшем кремовый летний костюм, и украдкой взглянул на Олесю. – Так и знал! На такого, конечно, кто ж не посмотрит?!» Ранимое мужское эго Павла запаниковало и выбросило белый флаг.

– Простите, господа, – обратился к ним красавчик бархатным баритоном, – могу я сдать билет?

– А у вас докуда? – выпалил Павел и тут же мысленно высек себя за «колхозную» интонацию.

– Разве не по всем направлениям есть возврат? – чарующе дипломатично уточнил красавчик.

– Да нет… – растерялся Павел, – вот касса.

– «Да-нет», – заворожённо повторил красавчик, голубые глаза его сверкнули, а от улыбки на щеках завязались ямочки. – Обожаю этот язык. Мадемуазель, – обратился он к девушке за кассой, – могу я сдать билет до Самары?

– Ой… – кассирша глупо разулыбалась, то ощупывая бобрик над ухом, то проверяя пуговицы на рубашке. – Конечно! Передумали ехать?

– Трудно расстаться со столицей, знаете ли, – красавчик протянул в окошко кассы паспорт, – пьянит дух свободы.

– Понимаю, – кивнула девушка и тут же строго уставилась на Павла: – Мужчина, вот тут… Сдаёт господин… Билет брать будете?

От пренебрежения в слове «мужчина» Павел даже поперхнулся. Он хотел возмутиться, но в бесплодных поисках хоть малейшего превосходства над молодым человеком самооценка потерялась в мрачных глубинах самоуничижения. Павел сконфузился и сунул паспорт в окошко:

– Буду-буду! Вот! – Он кашлянул и снова покосился на Олесю. Она безучастно изучала расписание поездов. Павел удовлетворённо кивнул.

Красавчик забрал свой паспорт и, пряча документ во внутренний карман пиджака, посмотрел на Павла с хищным обожанием:

– Счастливого пути!

Павел едва удержался от книксена.

– Да-да, спасибо! – поблагодарил он и отвернулся, стремясь поскорее избавится от психологического гнёта альфа-самца. – И вам… Счастливо оставаться! На свободе…

Парень грациозно удалился, оставив в глазах юной железнодорожницы грустный отпечаток встречи с прекрасным.

– Юсенков? – голос кассирши прозвучал по-командирски строго.

– Там неразборчиво напечатано? – съехидничал Павел.

Девушка не ответила, хладнокровно вбила данные и распечатала билет.

***

– Ну, Леся, вот и всё. – Павел не удержался и коснулся Олесиной руки. – И не надо прощаться…

– Я не прощаюсь, – оживлённо вставила Олеся.

– … так мучительно долго! – закончил фразу Павел и устало добавил с прохладцей: – Иди домой, пожалуйста. Прощай! Прощай!