Елена Парфёнова - История себя. Маленькие рассказы

Надоело проводить день за днём без творчества и откладывать это на потом.

Хочу писать рассказы – и – сижу статуей. Даже не двинусь в сторону тетради и ручки.

Всей душой желать рисовать, но по дороге к столу – заворачивать в другую сторону. Ведь стол завален книгами, бумагами. И никак не красками.

Хочу побаловать себя изысканной едой – но не делаю этого. Просто торможу.

Это всё было, но теперь куда-то пропало.

Мне надоело сидеть и созерцать. Смотреть, как другие учатся и вдохновенно пользуются драгоценными возможностями.

Стоп. Беру в руки весло. Или надеваю коньки.

Жизнь, ау! Я иду к тебе.

Шелестят страницы. Я читаю вслух сказку своей малышке-внучке. Затем другие детские книжки. Она плотно прижалась ко мне и внимательно слушает. Остальные члены семьи заняты кто чем в разных концах квартиры.

Но потихонечку вижу, что нас окружила уже вся семья. И все внимательно слушают. Так проходит час, два, три часа. Все сидели и слушали не шелохнувшись. Не думаю, что взрослые обожают слушать чтение детских книжек. Просто это мой ГОЛОС.

Полгода назад нам домой принесли другого малыша – полугодовалого внука. Раскапризничался, не унять. И я стала ровным голосом рассказывать ему сказку о Красной Шапочке. И малыш сразу же затих и слушал, пока я говорила. Вряд ли нашего младенца интересовали перипетии и глубокие взаимоотношения Красной Шапочки и волка. Просто это был мой голос, его терапевтический эффект, и я об этом догадалась.

А пару лет назад произошло вот что. Заболел взрослый сын. Примчалась к нему, обвешанная апельсинами, лекарствами.

Сидим рядышком, опершись локтями на маленький стол на кухне. За окном – неяркий зимний день. И я стала говорить. Вспоминать разные хорошие вещи. Говорили о его друге-однокласснике, о друзьях-музыкантах, о нашем доме в далёкой деревне. Голос течёт ровно, вовремя меняю темы. Проходит час, второй. Вдруг сын встаёт, выпрямляется. «Мам, а я хорошо себя чувствую! Я здоров».

Вскоре после этого поехала навестить родителей. При входе мама говорит: « Тсс, тихо, отец заболел». Что-то толкает меня в спину. Бегом в его комнату. Вижу – сидит, нахохлившись на диване, закутан пледом. Смотрит телевизор.

Как на волне, подсаживаюсь к нему рядком и начинаю говорить. Вспоминаем историю семьи, родственников, коллег, их истории, говорим о книгах. Так проходит час, полтора. Вдруг – выпрямляется, встаёт. «А я уже хорошо себя чувствую! Пойдём-ка на кухню, к маме, чай пить».

Я уже осознаю свой талант, свою способность лечить голосом.

Ищу ответа во всемирной паутине, и – не нахожу.

Только то и вспоминается, как будто вытаскивается из памяти что-то древнее, сказ про старуху-травницу, которая заговаривала болезни.

Многие мои знакомые обладают многочисленными талантами. Часто это представляется мне так. Как в печке – за закрытой дверцей бушуют страсти, таланты, способности. А мы их не видим. И только иногда сквозь проржавевшие заслонки вылетают искры – вестники могучего потенциала человека.

Нас украшают не только наши достоинства, но и недостатки – слабости, короче говоря.

С ними мы выглядим живее и понятнее. И они нам как воздух нужны для своего же развития.

Я всегда завидовала активным подругам. Приняла решение – сделала.

Завидовала друзьям-альпинистам – хоть среди ночи разбуди – тут же правильно соберёт рюкзак и – готов в путь!

Просто? Ан нет. Нерешительность, медлительность, долгое мучительное принятие решений – вот где я настоящий эксперт. И чемодан в дорогу собираю неделями.

Когда обнаружила у себя эти качества и поняла, что себя не переделать, – стала приспосабливаться. Окружающие этого не заметили. Я приходила на встречи на полчаса раньше. Тайком планировала дни, чтобы быть всегда в форме для важных дел и встреч.

Возможно, эти колебания, нерешительность так доставали меня саму, что в результате происходил такой важный для меня скачок – и я совершала свой очередной подвиг.

А мучительное и невыносимо долгое принятие решений оборачивалось тем, что в результате всё происходило именно тогда, когда я была действительно готова. Когда мне и правда это было надо. И, что важно, не происходило, когда мне это было абсолютно ни к чему.