Евгений Жмуриков - Коллекционер дождя

К полудню на подъёме пошёл густой, тяжёлый, серый снег, который скрыл склоны, и окрестности, а видимость упала метров до трёхсот, не более. Снега вообще было много в горах в тот год – и, чтобы пробиться на перевал, они встали в шесть утра, и пошли вверх по каньону. И почти сразу начался глубокий, по самую грудь, снег. Они торили тропу по очереди, потом вышли на скалистый край каньона, и тогда идти стало немного легче. Часам к двенадцати они добрались уже тысяч до четырёх примерно, и встали на передышку у небольшой скалы, сняв рюкзаки.

Серая пелена скрывала всё впереди, и время от времени был слышен тяжёлый грохот, словно шли курьерские поезда – это где-то впереди сходили по склонам лавины. Одна небольшая лавина даже промчалась по спине Данилы, от которой он спрятался за небольшим скальным выступом. Лавина была сухая, и промчалась всего за несколько секунд.

Юдин и Шульц, оставив рюкзаки, ушли вверх, за пелену снега, на разведку, и не возвращались долго, невероятно долго. Он помнит, как достал папиросу из плотно упакованной, и закрытой в целлофан коробки, как закурил, вглядываясь в косую пелену снега, за которой не было видно абсолютно ничего. Девушки стояли рядом, и время от времени поглядывали на него, но он не знал, как их успокоить. Но потом где-то далеко впереди показались два неясных силуэта, потом они подошли ближе, и Юдин сказал отрывисто:

– Прохода нет, всё закрыто лавинами.

И добавил, коротко:

– Похоже, это вообще не наш каньон.

Что же, в горах иногда приходится возвращаться. К поляне далеко внизу, с которой они начали подъём, к ручью, к пожухлой траве, чтобы назавтра искать новую дорогу. Идти обратно они могли по своей, с таким трудом пробитой тропе, кое-где засыпанной лавинами, и спуск не занял много времени. Часам к пяти вечера они уже ставили палатку на месте своей вчерашней стоянки, и набирали в котелки воду из горного ручья для ужина.

Усталость, усталость…

На команду из пятерых человек у них для экономии веса было всего два спальника: один на двоих, и один на троих человек. Так легче, так правильнее в тяжёлом походе. Ахимов спал в спальнике на троих, с двумя девушками. Они обнимали и согревали его, и он, уставший, засыпал обычно за одну минуту. И никаких лишних мыслей у него в голове не возникало, но в тот вечер, когда они устроились в спальник на ночёвку в палатке на поляне, что-то пошло не так. Вера была очень близко к нему, лицом к лицу, и он чувствовал и её, и её руку на своей груди, а потом, неожиданно, её рука скользнула ему под рубашку, и ниже, ещё ниже. И затем ему пришлось с трудом сдерживать своё дыхание, после того как она нашла то, что искала.

Вера погибла в лавине на Памире на следующий год. Это была тяжелая лавина мокрого снега, и смерть её была почти мгновенной.

Их познакомили родители, когда им было по два года – кто-то пришёл к кому-то в гости, и принёс своего первенца. И к этому лету, когда им исполнилось по 22 года, они знали друг друга вот уже двадцать лет. Вместе ходили в школу, и вместе возвращались после школы, вместе ходили кататься на лыжах по крутым, иногда смертельно опасным снежным склонам, вместе играли в школьной баскетбольной команде.

Но этим летом они, одноклассники, только что вернувшиеся из армии, отрывались по полной программе вольной сельской жизни. Сегодня они поехали на мотоцикле Николы в местный клуб, что находился в бывшей церкви, стоявшей на пригорке посреди старинного сибирского села Тины. Село это было основано ещё в XVII веке, первыми жителями поселения были ссыльные и беглые, да разного рода служивый люд. Тянулось село вдоль Московского тракта, на одном краю села дорога обрывалась крутым спуском к небольшой речушке, что пробираясь среди ив, коряг и цветущего багульника, неся свои тёмные воды в неведомые таёжные края. На другом конце села была большая больница, с одноэтажными бараками тёмного дерева, дореволюционной постройки. Там же, невдалеке, на самом краю села стоял памятник из дерева, покрашенный белым: на этом месте колчаковцы когда-то расстреляли с десяток местных жителей. Были они партизанами или нет – за давностью лет никто ничего не мог сказать определённо. Вечером в клубе должны были быть танцы, а пока местные парни лениво перебрасывались в волейбол, на площадке, которая была рядом с клубом.

Туда же, к волейбольной площадке, вслед за ними, подъехал на своём тёмно-синем «ковровце» и Толик Анцут – тоже их одноклассник, высокий, светловолосы и крепкий, и тоже недавно вернувшийся из армии. Милая, симпатичная девушка, в лёгком синем платье в горошек, с ясной и очень доброй улыбкой подошла к ним, как только они появились у клуба. У неё завязался какой-то серьёзный разговор с Толиком, а Данила с Николой отошли в сторону, на другой конец волейбольной площадки. Они стояли неподалеку от волейболистов, наблюдая за игрой, но вскоре девушка ушла, а Толик подошел к ним, улыбаясь во всю пасть. «Договорился, вечером е… её буду»,– радостно сообщил он.