Милена Фомина - Ложная игра, или Одинокие в толпе

Опомнившись, она отворила дверь настежь и поспешила к своему станку, стоявшему чуть в глубине зала, на который сейчас приходилась толстая полоса света.

Девушка, затаив дыхание, аккуратно, словно впервые, взяла нить, которая лишь при боковом свете огонька казалась непривычно тонкой и хрупкой. Вначале она продела её, как это делает обычно, но выполняя эти движения не на автомате, а будто придумывая их заново, чувствуя их. В тот же миг окутала лёгкая радость от того, что это уже было придумано, от того, что это есть, и от того, что она сама смогла это повторить. Затем она немного поменяла расположение нитей, иначе обводя их вокруг спиц. Девушка хотела придумать новый узор, а быть может, и узоры, разнообразившие бы один и тот же рисунок на всех изготавливаемых коврах, дополняя его, возможно, на некоторых изделиях служа самостоятельным орнаментом. Но эти мысли были так глубоко, так неявно проходили тонкой, почти неразличимой нитью, что девушка, казалось, не думала об этом напрямую. А сейчас… Она просто делала это. Делала, отдаваясь этому делу. Делала, робко веря в себя, веря, что получится. Делала, создавая нечто светлое и прекрасное, от чего и другие, быть может, улыбнутся…

Думается, всякое искусство подразумевает творчество, но не каждое творчество становится искусством. Быть может, искусство лишь то творчество, которое несёт Свет и Добро, от которого хочется жить и любить.

– Где же, где же, где же ты… – шёпотом на выдохе произнёс юноша, словно напевая эти слова.

Он глубоко вдохнул наполненный уже ночной свежестью воздух, приносящий с собой далёкие ароматы моря, каких-то сладких и неизвестных цветов, трели полночных птиц, только начинающих распеваться, всё ещё оставляя лёгкий привкус дневной духоты, осевшей на землю, чтобы растаять с предрассветной влагой тумана.

В воспоминаниях вновь и вновь всплывали те мгновения внезапного порыва прохладного летнего ветерка, остужавшего пригреваемый ласковыми лучами воздух и спешащих на работу людей, её… Юноша, должно быть, невольно напугал девушку, и теперь это стало своеобразным поводом снова встретиться. С того дня он искал её, искал в утренней толпе, в вечерней… Сегодня, вновь не найдя, юноша решил прогуляться по опустевшим улицам вместе с лёгким ветерком, обдувавшим резкими порывами, леденящими кровь, но не нагоняющими грусть. В его сердце теперь теплилось и трепетало ожидание чего-то светлого, чего-то, что приближалось с каждой секундой молчания, тишины, гула иль суеты…

Но что это?..

Увлечённая составлением нового узора девушка и не заметила, как в широкой полосе света появилась тёмная фигура, отбрасывающая длинную тень, почти доходящую до станка.

– Ты?! – чей-то знакомый голос разбуженным эхом ворвался в помещение, тихо и неразборчиво отлетая от стен и сводов потолка, вновь проваливаясь в сладкую дрёму спящего цеха.

От неожиданности девушка вздрогнула, немного подпрыгнув и выронив нить. Она тут же обернулась в сторону юноши, тотчас же узнав его, притом не видя лица, да и не помня силуэта.

– Но что…

В его голосе читались нотки удивления и даже испуга.

– Стой! – вскликнула она, почувствовав, что незнакомец сделал шаг вперёд. Сердце вновь учащённо билось, но почему-то в этот раз девушка не испытывала того страха, как ещё несколько минут назад, если не наоборот, почувствовав лёгкое успокоение и б о льшую уверенность.

Юноша осёкся, сделав шаг назад. Девушка заметила, как он, должно быть, улыбнувшись, поднёс руку тыльной стороной ко рту.

– Кхм… Ты прости, если я тебя напугал тогда… да и сейчас… – ей показалось, что он вновь улыбнулся, но уже как-то затейливо, умильно и немного сконфуженно.

Девушка молча и настороженно смотрела на тёмную фигуру юноши, так и не спеша поднимать нить.

– Как хоть тебя зовут? – тихим, но звонким, с глубокими и одновременно приглушёнными отголосками эхом он прервал тишину помещения, как будто вовсе не сонную, а сосредоточенную и напряжённую, повисшую над ними.

Продлив её мгновения, девушка ответила:

– Шестнадцать А дробь пять.

Вновь наступила пауза, но уже иная, чуть недоумевающая, чуть сконфуженная… И хотя длилась она совсем не долго, обоим показалась затянувшейся.

– Н-да… Смотрю у твоих родителей богатая фантазия… – казалось, юноша опять улыбнулся.

– Пятый станок, – одновременно вымолвила девушка, сделав особый акцент на последнем слове, выразительно и серьёзно смотря на поменявшегося в лице юношу, который, хмыкнув, немного горько улыбнулся, по обыкновению прикрывая рот тыльной стороной руки. Возможно, он даже погрустнел, на мгновение задумавшись над чем-то.