Анастасия Мартюшева - Трудно быть ангелом, или Хранитель поневоле

– По наши тела явились, – проговорил Олег, внимательно наблюдавший за тем, куда пойдут санитары.

Но они никуда не пошли, а остановились около его стола и, молча перекинув тело на носилки, направились к выходу.

– Ну давай, – Олег пожал Парамонову руку и бодро зашагал вслед за санитарами. – Еще увидимся.

– Где?

– В Суде! – и мужчина скрылся за дверью.

«Чудненько! Еще и суд какой-то… – вздохнул Денис, взглядом окинув опустевший стол. – Мама, забери меня отсюда…»

Парамонов даже предположить не мог, что его просьба исполнится так быстро: спустя какие-то двадцать минут, на пороге вновь возникли санитары. Они небрежно перекинули на носилки «того парня».

– Степка, аккуратнее носилками орудуй!

– А ему уже по фигу на все! – отмахнулся рыжий Степка.

– Ему-то по фигу, – согласился его напарник. – Ты меня зацепил!

– Да ладно тебе, – миролюбиво отозвался Степка. – Я ж не специально… Ну что, понесли этого?

– Понесли.

– Уроды, – Денис зло сплюнул на пол и побрел за санитарами, на ходу раздумывая, как бы им отомстить.

У дверей санитары замешкались, притормозили. Воспользовавшись этим, парень забрался на носилки и дальше «ехал» на них. Когда санитары выходили из помещения, он со всей силы пнул тяжелую дверь ногой. Боли Денис не почувствовал, а вот дверь дернулась, со страшным грохотом ударилась о стену и, отлетев от нее, прижала шагавшего в «хвосте» Степана.

– Твою ж..! – выругался санитар. – Что за фигня?

«Это ты легко отделался, – мстительно подумал Парамонов. – Мы с тобой еще на том свете поговорим…» В эту самую секунду первый санитар не то оступился, не то за что-то запнулся и едва не упал. Носилки мотнуло вправо, и, не удержавшись на краю, Денис полетел на пол.

– Дураки… – парень стиснул кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не кинуться на санитаров. Он бы и кинулся, но случилось непредвиденное: Степка вместе со своим напарником исчез. Исчезли и носилки с его телом.

Денис остался один. Он огляделся и увидел, что коридор очень длинный, будто бы бесконечный. Высоко под потолком висело множество ламп, большая часть из них почему-то не горела, поэтому здесь было сумрачно и страшновато. Окон не было совсем, зато имелось огромное количество одинаковых железных дверей.

Парамонов подошел к одной из них: заперто. К другой – тоже. В третью он постучал, но ему никто не ответил. Парень выругался и пнул дверь ногой. Что-то лязгнуло, и в верхней части двери открылось небольшое окошечко.

– Здесь кто-нибудь есть? – крикнул Денис.

И тут – словно в ответ – в коридор хлынул пестрый, неконтролируемый поток бабочек. Парень шарахнулся в сторону и вжался в стену. Бабочки, как вырвавшиеся из длительного заточения узники, бурлящим роем пронеслись мимо Дениса и скрылись в темноте. Он облегченно выдохнул, поглядев им вслед, и зашагал прямо по коридору.

Одна невзрачная, бледно-желтая бабочка вдруг резко развернулась и оставив своих соплеменников, полетела за парнем. Догнав Парамонова, она опустилась на его ладонь.

– Что тебе надо? – Денис потряс рукой, но бабочка не улетала. Она сидела и пристально смотрела на него умными, блестящими глазами-бусинами. От ее цепкого, внимательного взгляда парню почему-то стало не по себе.

Наконец она легко вспорхнула и полетела по коридору. Денис остался стоять на месте; заметив это, бабочка развернулась и полетела обратно. И тут парень все понял… Нет, конечно, не совсем все. Многое, очень многое еще было не понято им, но кое-что Парамонов уяснил: бабочка зовет его за собой.

Бабочка летела прямо, увлекая Дениса вглубь коридора. От скуки парень считал попадавшиеся на пути одинаковые, железные двери. Досчитав до восьмидесяти с лишним, он сбился и начал по новой и на этот раз успел досчитать только до четырнадцати: бабочка вдруг остановилась и повисла в воздухе, легко помахивая полупрозрачными крылышками, около очередной двери.

– Сюда, что ли?.. – пробормотал Парамонов, обращаясь скорее к самому себе, чем к необычной проводнице.

Бабочка вновь окинула его пристальным, цепким взглядом («Ну и глазищи…» – подумал Денис) и утвердительно закивала крохотной головкой.

Парень дотронулся до ручки – дверь распахнулась – и очутился в просторном, ярко освещенном зале. Когда Денис немного привык к свету, который после темного коридора казался особенно ярким и больно бил по глазам, то увидел, что зал совершенно пуст – в нем нет ни какой мебели – и что от него отходят три коридора. Первый – сырой и темный, с висящей на стенах паутиной и ползающими по полу мокрицами – сворачивал вправо, а потом резко уходил вниз; второй – тусклоосвещенный – вел прямо. А третий – светлый и чистый – отклонялся влево и, судя по движущемуся вверх эскалатору, вел на следующий этаж.