Павел Шушканов - Время дождей

С крыши были видны убегающие на восток цветные поля их семьи и длинные ряды ульев, протянувшиеся вдоль северной границы. А в нескольких шагах от дома дымил трубой сарайчик дяди Глена. Там он проводил некие манипуляции с медом, после которых стоимость меда возрастала, но детям употреблять его уже было нельзя.

Весь остаток дня Бен ждал Ру, попивая лимонад и качая ногами сидя на старом пне у ворот поместья. Но Ру не шел. Не было его и вечером, что было очень странно. К слову, Бен и Руперт были, пожалуй, единственными детьми, которым удавалось отлынивать от работы в субботний день. Бена по обыкновению не трогали во второй половине дня, так как он еще почти ничего не понимал в пчеловодстве и мог сотворить на ферме страшные вещи. Ру же попросту убегал с поля на пару часов, жалуясь, что ему срочно нужно наточить косу, или лопату, или нож или что-нибудь еще.

На закате стало совсем жарко, Бен забрал остатки лимонада и побрел в каморку дяди Глена.

Дядя Глен был обычно молчаливым худым человеком с почти лысой макушкой и глубокими морщинами под глазами. Он подмигнул Бену, перетаскивая пузатый бочонок в темный чулан.

– Какими судьбами, старина Бен?

– В гости.

– Тогда помогай.

За час они заполнили кладовку, а потом Бен сидел на пустой бочке и смотрел, как дядя набивает трубку прошлогодним табаком.

Бен бросил взгляд в угол сарайчика, где издавал булькающие звуки большой стеклянный баллон. Белый с легкой желтизной напиток тихо шипел мелкими пузырьками, ползущими вверх по внутренней стенке бутыли. Из угла тянуло чем-то сладковатым, отдаленно напоминающим мед. Бен покосился на дядю, но тот словно не заметил его шпионского поведения, только накинул старую куртку поверх бутыли и помешал угли в низкой, но очень горячей печке. Он топил ее день и ночь, и тут все время было тепло. Несколько крупных фляг булькали и пенились недалеко от печи, а остальные стояли на дальних полках вместе с закупоренными бутылями. На одной из них было написано «Ганн. Четверг», на других просто слово «заказ» и неразборчивое число. Бутыль «Ганн» была самой большой, а ее горлышко опечатывал темный сургуч. Несколько полок под самой крышей имели общую табличку «Праздник Линквудов».

Уже месяца два как Ру аккуратно, но настойчиво подбивал Бена на маленькое преступление – аккуратно вытащить из кладовки дяди Глена маленький кувшинчик с медовым напитком. И раз за разом Бен придумывал все новую отговорку. Почему-то Бен был уверен, что дядя не откажет ему в глотке своего варева для старших, стоит лишь попросить, но мысль о воровстве была ему неприятна. Ру же просто бредил идеей попробовать недоступный мед, и каждый раз фантазировал по поводу его вкуса. Он был то соленым, то нестерпимо сладким, то кисловато – терпким в зависимости от рассказа и слушателей. Одно оставалось неизменным – Ру частенько хвастал тем, что лично выпил не меньше литра сладкого (кислого, соленого, горького) меда дяди Глена, а вечером упрашивал Бена раздобыть хотя бы глоток.

Сам же Бен не проявлял к творчеству дяди Глена подобного интереса, отчасти и потому, что от тяжелых паров, витающих в теплом воздухе сарайчика всегда немного кружилась голова.

– Пойдем – ка на улицу, старина Бен, звезда сегодня особенно яркая, посмотрим.

Звезда сияла над крышей дома, словно выплыла из печной трубы. Только это иллюзия. Положение звезды на небе всегда неизменно, только солнце восходит и заходит, скользя по горизонту и закатываясь за него. В свете звезды вились какие-то насекомые. Глен пускал дым в холоднеющий воздух.

– Никогда не кури трубку, старина, но мёда производства дяди Глена можешь попробовать… лет через шесть.

Бен молчаливо пообещал.

– Дядя, а ты помнишь основание? Ты же старше отца.

– Да как сказать… лет на пять. Что, дружище Арчер задал доклад на дом? – хохотнул дядя.

Бен кивнул.

– Забудь. Посмотри лучше на звезду. Когда-нибудь, я сооружу телескоп, и мы посмотрим на нее поближе прямо с крыши моего сарайчика и разглядим каждую точку на ней, каждое пятнышко. Ты знал, что на звездах тоже бывают пятна?

– На звездах? – переспросил Бен.

– Ну, солнце тоже звезда. Так что их две вроде как.

– Угу, – согласился Бен, – ну а основание то ты помнишь? Сколько тебе было тогда?

– Ты становишься любопытным, Бен. Отцу это не понравится.

– Уже не нравится.

– Основание было очень суматошной штукой. Разруха, потери, голод, болезни. Лучше всего этого не знать, а тому, кто знает – забыть. Не даром ведь в школе этого не изучают, – он подмигнул Бену, – но если уж Арчер задал такое на дом, то явно у старика совсем поехала крыша.