Екатерина Горбунова - Жизнь цвета радуги. Сборник рассказов

Провстречались мы с Василичем до июня месяца. В парнике уже жарко было, помидоры – выше нас росли! Подали заявление в ЗАГС, свадьбу на август назначили. Хорошее время: овощи свои подоспеют, поросей, правда, придется маленьких еще резать, но зато мясо нежнее будет.

Села Ольга ко мне как-то вечером, начала как маленькой, косы расплетать, расчесывать. Говорит, давай посекретничаем, об своем, об женском.

– Давай! – отвечаю.

– Ты, – продолжает тихонечко сестра, – после свадьбы мужа своего не бойся. Им тоже, как и нам, больно попервой бывает.

– Чего больно? – выпучила глаза на нее. – Это если только спишь беспокойно, можно нечаянно в глаз локтем заехать, – вот ведь какая дикая была.

Ольга как начала хохотать. Мать с отцом подняла с постели. Разогнали они нас, так мы больше по душам и не поговорили.

На свадьбу гостей много пригласили, и с моей стороны, и с Семена. И как-то так получилось, что на новое подвенечное платье денег уже маловато было, да и времени. Сестра моя в ту пору работала в ателье – шила верхнюю одежду. А с ней бок обок трудилась Людмила. Та уже – по платьям мастерица. Ольга и попросила подругу помочь в моей проблеме. Людмила, недолго думая, сосватала мне шикарное платье: приталенное, отрезное, пышная юбка на кринолине, по низу – такие маленькие розовые цветочки вышиты с бисеринками – просто сказка, а не платье. Померила я его – как влитое на мне. Только замочек сзади не пришит.

– Это очень даже хорошо! – решила Людмила. – Я прямо на тебе его ушью потайными стежками, еще лучше сидеть будет. Только, когда пороть будете – осторожно! Это заказ Воронцовой.

Я аж вздрогнула, и начала лихорадочно снимать вещь, попутно принюхиваясь, чистые ли были у меня подмышки.

– Не надо, Люда, наряжусь во что-нибудь.

– Да, ты что! – остановила меня портниха. – Такая красота для такой коровы! Дай хоть один раз полюбуюсь своей вещью на хорошей фигуре!

– А если Воронцова или ее отец узнают? – сомневалась я.

Но Людка только махнула рукой и засмеялась:

– У них своя свадьба, и гости свои! Отгуляете, вернешь мне, я отпарю его, вошью замок – никто и не догадается.

Так и порешили! В день свадьбы Людмила приехала к нам, нарядила меня, и аккуратненько так зашила прямо на мне потайным швом. Платье село идеально!

Правда, получилось, что из всей свадьбы я помню только то, что старалась не капнуть на платье, не порвать его, и не помять лишнего. Это гости веселились, а я сидела, как болванчик, и Семен рядом со мною.

Наконец, гости разошлись – разъехались. Мы с мужем уединились в предоставленной нам маленькой комнате, которая уже в третий раз меняла хозяев. Семен тут же принялся горячо обнимать меня. Но моей главной задачей было не это, а осторожно снять платье, пока с ним что-то не случилось.

– Семушка, там должен быть потайной шов, его нужно осторожно распороть бритвой, – принялась объяснять я.

– Где? – он начал присматриваться. – Не вижу.

Вот Людка, вот рукодельница! Зашила так, что и не увидишь, где пороть! Не звать же нам ее сейчас к себе. Решили мы так попробовать платье снять.

Семен залез на стул, чтоб удобнее было, и принялся осторожно стягивать наряд мне через голову. Я постаралась вытянуться вверх, как могла, вслед за вздернутыми руками. Мои суставы и мышцы напрягались. Боль была адская. Казалось, что он пытается снять не предмет одежды, а мою кожу.

Когда раздавался треск платья – из наших с мужем уст вырывался стон. Мы пыхтели, как паровозы, наверное, час, не меньше.

– Выше, – командовал Семен. – Ужмись! Теперь сползай!

– Не могу больше, – мычала я. – Дай передохнем, и снова начнем!

Наконец, эта пытка закончилась, и я осталась перед Семеном в одном нижнем белье и чулках, вся красная, как помидор, растрепанная, но ужасно счастливая, что с платьем все в порядке, по большому счету!

В этот момент в запертую дверь робко постучал отец и сказал, что истопил баньку для нас. Это было как раз вовремя, потому что мы с мужем не просто взмокли, с нас, наверное, семь потов сошло.

Я быстро собрала бельишко «на после бани» и полотенца, и мы открыли. Нас встретили ошеломленные взгляды моих родителей. А Павел вышел из-за весьма уже округлившейся Ольги и, молча, пожал руку Семену.

Мой муж первым зашел в парную, а я замешкалась в предбаннике. Мне почему-то вдруг вспомнились слова сестры, что в первый раз после свадьбы мужчинам тоже больно. И с этими мыслями я зашла вслед за Семеном. И тут же мой взгляд уперся в достоинство моего супруга: вспухшее, красное.