Екатерина Горбунова - Жизнь цвета радуги. Сборник рассказов

– Я провожу! – моментально вскочил Дмитрий.

Девушка хотела было кивнуть согласно, но зазвонил его телефон. Он начал разговор громко, и по контексту Ритка поняла, что на той стороне Настя, не так давно обозвавшая ее чем-то нелицеприятным. Потом голос Мити снизился почти до шепота. Он отвернулся, отошел в угол аппаратной.

Маргарита предпочла неслышно выскользнуть за дверь. Быстро оделась, и ушла, оставив ключи в замке. Навалилась усталость. Девушка шла, удивляясь своим эмоциям, анализируя произошедшее, и понимая, что произошедшее – совершенно нетипично для нее и выбивается изо всей ее организованной жизни. Понадеялась на Толстиковых – и вылетела из собственной колеи. Совершенно забыв про своих учеников, про Валентина, про личную неустроенность. И даже, наверное, на несколько часов почувствовала себя безоблачно счастливой. Сожаление невозможности возврата горчило. Но, наверняка, это просто сказывается недосып и еще вчерашние нервы. Хотя чего нервничать? Что изменилось? Ну, прибавилась цифра летоисчисления. А по сути – ничего.

Ритка села в первый подошедший троллейбус и через несколько минут открывала подъездную дверь. Замок, как водится, заело. Пришлось набираться храбрости и звонить соседке.

– Теть Марин, это Рита. Я домой не могу попасть.

Соседка встретила ее лохматой и опухшей. На руках дремал кот. Халат почти не прикрывал длинной до пят сорочки.

– У мамы новый год отмечала? – поинтересовалась женщина.

В другой ситуации Маргарита бы отвечать не стала, но за беспокойство надо было платить откормленным любопытством.

– Ага. Посидели, поели салатов.

– Мне Пал Палыч звонил, спрашивал про тебя? – подозрительно щурясь, продолжила тетя Марина.

– Я долго добиралась от них. На улице – красота, пешком пошла, – нашлась, что ответить девушка.

– Да? Он звонил часа в два ночи, мы с Басиком как раз концерт досматривали…

Рита облегченно вздохнула, что лифт уже приехал на этаж, и можно нырять в недра своей квартиры, подальше от назойливых вопросов.

Соседка, видимо, поняла, что отвечать ей не намерены, поэтому недовольно поджала губы.

– Кстати, тут давеча заходил твой знакомый, Миша, кажется. Просил тебе передать посылочку.

– Спасибо! – девушка удивленно закрыла дверь, надрывая заклеенный конверт. Там лежало несколько розовых пятитысячных бумажек и записка.

«Ритка! Спешу рассчитаться с тобой, пока не начался Новый год! Пусть в твоей жизни будет все! И только такими купюрами. Меня не теряй. Я подписал контракт – дядька расстарался – и сегодня улетаю в Штаты.

Ps: загляни в «Оникс» на досуге, там классный парень, абсолютно кинутый подругой. Жить ему негде, потому что он предпочел оказаться в этой ситуации рыцарем и квартиру, дурак, переписал на эту девицу. Зато купил у меня кинотеатр, и поселился там».

Маргарита это подбило. Она осела на пол и горько заплакала. Зачем вот это все? Не вовремя, не к месту, без толку. Шварц-Шварц! Это грустная сказка! И классному парню Мите скоро опять будет где жить, и «Оникс» он продаст за ненадобностью. А у Ритки не хватит денег, чтобы его купить.

Зазвонивший телефон поведал голосом Толстикова – старшего, что они извиняются забывчивости своей и перевели Маргарите зарплату с премией за беспокойство. Девушка усмехнулась сквозь слезы «все или ничего» …

Подумалось, что сейчас осталось только вернуться Валентину с воплями «Прости, родная, я был не прав!» – и жизнь, скрепя шарнирами, войдет в старую колею.

Ритка почти не удивилась звонку в дверь. Распахнула ее без вопроса «Кто там?».

На пороге стоял шикарный букет. На ногах в черных лакированных ботинках…

Вернее, не так… Потому что букет быстро переместился в ведро с водой, потому что подходящего размера вазы не нашлось, а за цветами обнаружился подслеповато щурящийся Дмитрий.

– Очки потерял, – развел он руками.

– А меня как нашел?

– У Шварца спросил…

Меня зовут Капитолина, Капа. Или, даже вернее, баба Капа, потому что в нынешнем году справила семидесятипятилетие. Всю жизнь свою жила в городе. В детстве и молодости – в бараке. Знаете, может, в кино видели или рассказывал кто, были такие домики одноэтажные, на двух хозяев, вроде как две двери, два входа. Внутрь заходишь – коридор длинный, по правую руку – туалет, не такой как нынче, но все-таки не на улице – какой-никакой комфорт. Проходишь прямо – кухонька – два на два метра – там плита двухкомфорочная, окошечко ситцевой занавесочкой прикрытое от чужого глаза. Тут же, в небольшом закуточке – умывальная, мы ее так называли: на стене – рукомойник из нержавейки, да ведро на полу. А еще две комнаты…