Роман Русинов - Лиленжин. Обретение силы

Когда же он пришёл в себя и начал хоть что-то предпринимать для спасения своей жизни, было уже поздно – дунган избивали по всему оазису, спасения и пощады им не было нигде. Напрасно Ахмед Ясави пытался утихомирить силой слова своих соседей, пришедших его убивать, а когда это ему не удалось, бросился в толпу убийц, надеясь на своё превосходство в традиционной дунганской борьбе жынжан, но просчитался – подножки и захваты оказались плохой защитой против мечей и ножей убийц, в считанные минуты Ахмед Ясави был изрублен в куски. Вместе с ним погибла и вся его семья, в этом кровавом безумии повезло уцелеть только его младшему сыну Джумару, который сумел спрятаться в колодце и пересидеть там всё самое горячее время погрома. Когда через 4 дня он, наконец-то, выбрался на волю, первым, что предстало перед ним, было гигантское пепелище на месте, где когда-то располагались дунганские усадьбы и горы трупов непохороненных дунган. Конечно же, долг прежде всего требовал от Джумара похоронить своих родных, дабы грифы и вороны не ели их тела, не оскверняли их своей скверной плотью, но времени на это у него не было – погромщики и китайцы, под протекторат которых в результате неразумных действий его отца попал оазис Ния, рыскали по улицам в поисках уцелевших дунган и зверски убивали их, если находили. Джумару оставалось только взять самое необходимое из еды и одежды и отправиться на север, в уйгурский город Кочо, где он надеялся отдохнуть от перенесённых страданий и переждать пик антидунганской истерии…

Джумар не знал, сколько времени идёт по раскалённому песку, нестерпимые боль, голод и жажда стёрли эту информацию. Превозмогая себя и нестерпимую боль в сожжённых до порванных волдырей ступнях, он забрался на вершину бархана, энного по счёту, попадавшемуся ему во время странствий по пустыне Такла-Макан. Оттуда ему неожиданно открылась прекрасная картина: огромный город с дворцами и садами, в буквальном смысле слова выросший из окружавшего его песка. Джумар завороженно смотрел на этот город, не сразу он понял, что перед ним не очередной мираж, которых была масса в Такла-Макане, а вполне себе реальный город, более того – это город Кочо, где должны были закончиться его страдания. Эта слабая надежда заставила Джумара воспрянуть духом и он, в мгновенье ока забыв об усталости и боли, вприпрыжку побежал к мелькавшему вдали волшебному городу.

Славный в веках город Кочо внешне выглядел довольно привлекательно, в чём не было ничего удивительного – населённый пункт, жители которого кормились за счёт торговли и транспортных перевозок, должен был выглядеть привлекательно в глазах приближавшихся к нему путников. Первым, что увидел Джумар, подойдя к Кочо, были огромные статуи Дхармапал Хаягривы и Махакалы, трёхглазых, коронованных черепами, стражей буддизма и буддистов, составлявших большинство населения Кочо, хотя и остальные конфессии были в Кочо широко представленны. Прошедшего через Священные ворота Джумара Ясави оглушил рёв муэдзинов, созывавших правоверных на полуденный намаз, по узким улочкам Кочо спешили христианские священники – православные, ариане, монофизиты, несториане, григориане… На одной из площадок, сдавленных окружающими домами, кучковались наряженные в расшитые малицы эвенки, наблюдавшие за камланием своего шамана, но, конечно, основным богом жителей Кочо были деньги. За них, изготовленных из золота, серебра, бронзы и бумаги, здесь продавалось абсолютно всё – от воды и кизяка до драгоценных рукописей из священных городов тохаров и фарфора с императорских мануфактур Китая. Личностные качества, которые, как учил Джумара отец, нельзя ни купить, ни продать ни за какие деньги, на базаре в Кочо тоже были весьма ходким товаром. Честь, совесть, милосердие – всё это в Кочо с лёгкостью обменивалось на проштампелёванные кусочки металла, но Джумару Ясави до этого не было ровным счётом никакого дела, он очень хотел есть. С одной стороны, в этом проблемы не было, базар в Кочо был доверху забит разнообразной снедью, но едва Джумар подошёл к прилавку с едой, как на его заорали:

– А ну пошёл вон, шелудивый!..

– Я всего лишь хотел… – слабым голосом начал было говорить Джумар.

– Знаю я, чего ты тут хотел! – прорычал на него в ответ сквозь зубы лоснящийся от жира пекарь – Вам, голодранцам, дай волю – весь мой прилавок сожрёте! – и потом приторно-ласково добавил – Хочешь есть – тогда плати!!!…

Джумар тут же отбежал от прилавка. Денег на еду у него не было, да если бы и были, купить он тут всё равно ничего бы не смог, провизия на базаре в Кочо стоила очень дорого. Едва отошедшему от перехода через пустыню и чуть живому от голода и жажды маленькому мальчику оставалось тут только два пути, или попрошайничать, или воровать. Первое Джумар считал для себя позорным (несмотря на пережитые лишения, он сохранил чувство собственного достоинства), да и надежды на сострадание жителей Кочо после инцидента с пекарем у него не было, а что касается пути воровства, то Джумар поначалу с гневом отвергал его, но дико заболевший желудок заставил его изменить свои принципы. Улучив момент, он незаметно подобрался к мясной лавке, схватил кусок говядины и принялся его жевать.

Читать дальше