Дориан Этвуд - Хозяин леса

– Лесной дух, которого ещё Ваш предок заточил в этом лесу, господин. – Седрик отошёл на шаг, когда монарх быстро поднялся с пола.

– Он мёртв. Он мёртв, Седрик, мёртв. Это невозможно!

– Мой господин, я его колдовство узнаю всегда. Гибельный морок, который под силу наслать лишь проклятому Хозяину леса. – Маг обеспокоенно наблюдал, как король краснеет от ярости, и старался говорить вкрадчиво и спокойно: – Я полагаю, нам нужно пойти войной на чудовище и уничтожить его во благо нашего королевства. Иначе могут пострадать жители, которые и не подозревали о напасти.

– Седрик.

Маг замолчал. Король вдруг сник, сгорбился, и Седрик увидел в нём древнего старика, сломленного тяготами жизни, а не сильного мужчину, правившего непобедимым королевством. Глубокие морщины вмиг пролегли на потускневшем лице, волосы как будто поседели, так страшна была его утрата. Король едва слышно продолжил:

– Я не хочу войны… Не могло лесное чудище вернуться. Оставьте нас. Все вы… Я должен попрощаться. – И силы его вдруг покинули.

Лес негодующе шумел.

Холодный зимний ветер, пробирающий до костей, с силой гнул деревья, будто пытаясь склонить их к земле. Редкие сухие листья и длинные иголки шуршали, перешёптываясь друг с другом, общаясь с яростным ветром. Тяжёлые комья снега, что лежали в выемках между массивных ветвей, с глухим скрипом падали на землю, проделывая кроличьи норы в сугробах.

Лес почувствовал незваного гостя.

Где-то в глубине его чащи завыли волки. Один, за ним – другой, третий, пока вся стая не заявила о своём незримом присутствии. Этот боевой клич заставил вздрогнуть, чувствуя, как страх подбирается всё глубже к сердцу, леденя его своим дыханием. Скрипнул снег, и мимо незваного гостя резво проскочил белый заяц. Всё, что удалось уловить, – его огромные сильные лапы, врезающиеся в снег.

Гость испуганно втянул голову в плечи, дрожа от пронизывающего холодного ветра и ужаса. И неудивительно, ведь им оказалась девочка, наряженная в тёплую шубу 3 3 Здесь: отделанная мехом одежда, напоминающая пальто , украшенную дорогим мехом. Она стояла у самой кромки леса, переминаясь с ноги на ногу, и смотрела в просветы между деревьев, будто пытаясь найти кого-то. Пристальный взгляд зелёных глаз пытливо разглядывал всё окружающее.

Снова раздался скрип, совсем рядом трусцой пробежала лиса. Несколько трусливых беспокойных воробьёв слетело с ветвей, потревоженные звуком. Девочка на секунду отвлеклась, чтобы проследить взглядом за огненным животным, бежавшим в сторону особенно плотной стены деревьев, и тихо удивлённо выдохнула, выпуская изо рта облачко белёсого пара. Ещё никогда ей не удавалось разглядеть лису так близко.

Громкий вой повторился. Девочка вздрогнула, быстро подняв взгляд, и отошла на шаг, утопая в глубоком снегу. Волчий вой слился с шелестом ветвей, с порывами ветра и превратился в жуткий потусторонний звук, будто предупреждающий, что дальше хода нет. Незваным гостям здесь не рады. И всё же девочка решилась идти вперёд, даже если потом её накажут.

– Отец боится тебя, старая куча деревяшек, – тихо пробормотала она себе под нос, хмурясь, – и стража боится, и крестьяне из деревни. А я не боюсь! – Девочка топнула ногой, обутой в красивый сапожок из замши, украшенный драгоценными камнями, и провалилась ещё глубже в снег. Фыркнув, укоризненно посмотрела на деревья, как будто бы лес был виновен в том, что она застряла. – И совсем ты не страшный! – Она хмуро оглядела деревья и чуть надула нижнюю губу.

Сжимая побелевшими пальцами снег, девочка попыталась выбраться, но, похоже, угодила в снежную ловушку. Чувствуя, как немеют ладони и ступни, она сильнее заёрзала, пытаясь согреться. Сапоги и шуба начали намокать. Лес, казалось, довольно зашелестел, даже ветер перестал нападать на деревья и вдруг переключился на застрявшую в сугробе девочку.

Упрямо разгребая снег, она злобно сопела, исподлобья смотря в сторону чащи, настороженно прислушиваясь к звукам. Негодование и обида больно хлестнули её по лицу, сильнее порыва холодного ветра, и закололи где-то в висках. Какое-то время девочка ещё пыталась выбраться, но ноги плотно увязли в ловушке, поэтому она перестала откапывать себя и тихо заплакала, закрыв лицо замёрзшими руками. На неё нахлынуло внезапно усилившееся отчаяние.

Слёзы обжигали побелевшие щёки, губы едва заметно посинели. Становилось всё холоднее, в это время года погода в здешних краях была непредсказуемой и, откровенно говоря, довольно скверной. Ещё рано утром в окно замка светило солнце, а теперь, ближе к обеду, тяжёлые тучи заволокли небо, грозясь разразиться снежной бурей.