Алина Талалаева - Ямма №5 (11)

О чём-то подобном я и мечтаю, выходя из метро и поднимаясь на эскалаторе; мечтаю, шагая по залитой грязью улице где-то на задворках Москвы; мечтаю до тех пор, пока дорогу мне не преграждает здоровенный мужик с корочками лейтенанта ФСКН. Вот тут-то паника и накрывает меня – интуитивно хватаюсь за сумку, оглядываюсь по сторонам, выискивая, куда бы удрать. Вместе с тем подсчитываю свои шансы на успех, выдумываю уже, что сказать папаше, если и правда загребут. Сомнений нет, папаша отмажет – у него полно друзей в верхах. А власть и деньги, как известно, решают любые проблемы. Но… твою-то мать! Надо ж было так вляпаться! Ведь в самом неожиданном месте подловили!..

– Лейтенант Воробьёв, – представляется мужик. – Здравствуйте.

Сглатываю ком в горле.

– Здравствуйте…

– Если не сильно заняты, то уделите нам минут десять.

Лишь теперь замечаю второго мужика, который в этот самый момент настойчиво уговаривает какую-то тётку.

И тут до меня доходит, что дело обстоит совсем не так, как я себе вообразил. Этим типам от меня что-то нужно, но определённо не то, чего я боюсь. Облегчённо вздыхаю:

– Только если недолго.

Пытаюсь изобразить улыбку. Лейтенант Воробьёв устало смотрит на меня, поворачивается к напарнику и говорит:

– Васёк, я тут ещё одного выцепил. Давай-ка лови последнего, и сваливаем уже с этого блядского холода. – Вновь глядит на меня: – Идёмте.

Замызганное и с виду неприметное здание районного отдела ФСКН находится тут же через дорогу. О том, что сие безобразие является госконторой, сообщает лишь красная табличка у двери да выцветший флаг. Никогда бы не подумал, что в такой вонючей глуши может находиться нечто подобное. С другой стороны, вероятно, они просто перебрались поближе к тому контингенту, с которым работают…

Так мы проходим в небольшой холл, где слева за дверью находится камера временно задержанных, а справа, судя по всему, кабинет для опознания. Прямо же холл уводит к широкой лестнице, перегороженной турникетом и бронированной будкой с сонным охранником внутри.

– Одну минутку, – просит Воробьёв, указывая на ряд стульев у самого входа. На одном из них уже расселся какой-то дедок с кейсом в руках.

Когда Воробьёв уходит, запускаю руку в карман и нащупываю мобильник. Сначала пролистываю с десяток гневных сообщений от Насти, которая отборным матом с кучей орфографических ошибок сообщает, что я мудак, за слова свои отвечу, и что между нами всё кончено. После набираю послание Костылю – пусть знает, что я задержусь. Думаю, ничего страшного с этим ублюдком не случится – подождёт. Мне же, напротив, даже забавно от той ситуации, в которой я оказался. Расскажи кому – ни за что не поверят!

Тут с улицы возвращается так называемый Васёк. Видать, ему таки удалось уломать тётку.

– Всё? – спрашивает появившийся из кабинета Воробьёв. – Тогда зову Гаврилова. Пускай сюда топает, а то людей задерживать неохота.

Гаврилов – высокий, худощавый мужик средних лет с явной примесью армянской крови. На нём серые мятые брюки, рубашка далеко не первой свежести и дешёвенький, весь в жирных пятнах пиджак с кожаными налокотниками. Гаврилов устало спускается по центральной лестнице, пересекает турникет и подходит к Воробьёву с Васьком. Не обращая на нас внимания, минуту-другую эта троица о чём-то заговорщически шепчется, после чего они ретируются в кабинет слева. Ещё пару минут спустя оттуда выводят тощего парня в изодранных джинсах и обесцвеченном временем и бесконечными стирками свитере – лучше не придумаешь, прям классический торчок! Его отводят в кабинет справа. И уже после зовут нас.

Мы оказываемся в г-образном помещении. Слева от входной двери в ряд идут три камеры с небольшими оконцами, пластиковые стёкла которых грязно-жёлтого цвета, словно пятна никотина на пальцах заядлого курильщика. А у противоположной стены одиноко стоит громоздкий стол, за который и усаживается Гаврилов. Разложив перед собой кипу бумаг, он сразу же принимается что-то записывать.

– Граждане понятые, – говорит он, не поднимая головы, – для начала мне необходимы кой-какие сведения о вас.

Первым делом требуют документы. «Если, конечно, они у вас с собой», – уточняет Гаврилов. Дедок на пару с тёткой тут же принимаются рыться в карманах, выуживают паспорта. У меня паспорта, естественно, нет, и я лишь развожу руками. Гаврилов рассеянно кивает, неторопливо переписывает данные. После следует череда вопросов – кто где работает, номера телефонов, прочее…