– Добренькое утро, Ионыч, – сказала одна из дам, – не познакомите с новеньким?
– А вы, девушки, в кино нынче приходите, там и познакомитесь.
– Непременно придём, правда, Ир?
Та лишь хихикнула и помахала Каганеру рукой. “Девушки” удалились, синхронно покачивая бёдрами. “Наконец-то мужик приличный”, – донеслось до него.
– Кино? – спросил Каганер.
– Оно, – подтвердил Ионыч, – приходи вечером в клуб, не пожалеешь.
Прошагав ещё немного, дошли до развилки и остановились.
– Гляди, Львович, направо клуб, налево лиман – не заблудишься. А вот и жилище твоё, номер 217, проходи, располагайся.
Сторож повернулся, явно собираясь уходить. Каганер, волнуясь, ухватил его за край одежды.
– Чего тебе, Львович?
– Я, я не знаю… Мне ничего не объяснят, не расскажут?
Ионыч посмотрел на него внимательно и вздохнул.
– Извини, Львович, пора мне, ворота там без присмотра, а скоро с автобуса народ подтянется, да ещё тех двое, с поезда, небось и стучат уже.
– Да, конечно, простите, – Каганер вдруг почувствовал себя мальчиком в опустевшем к вечеру детсаду, забытым и никому не нужным.
Сторож сокрушённо покачал головой.
– Да не убивайся ты так. Ты мужик башковитый, сразу видно, разберёшься. А вечером приходи, так и быть, подгоню тебе лекарства.
– Да, спасибо.
Каганер поднялся на веранду по дощатой лестнице, подошёл к облезлой двери с номером. Всё, всё что угодно мог он себе представить, но это? “Двести семнадцать”, – проговорил он, силясь найти смысл в этих цифрах, и самым страшным было обыденное и ясное понимание того, что смысла никакого и не было.
***
Внутренность помещения Каганер толком не разглядел, просто выбрал свободную койку – на другой громоздились чьи-то книги и тетради; рухнул поверх серого, больничного вида одеяла и тут же отключился. Вынырнув из забытья, моментально всё вспомнил и застонал – нет, не приснилось ему, не привиделось по пьяни. Подумал с горькой обидой:
“У бестолковой жизни и продолжение нелепое. Даже тут не свезло тебе, Каганер”.
С ненавистью он стал разглядывать убогую обстановку, от неровного потолка к хлипким стенам; дойдя до щелястого пола, вспомнил о книжках на соседней кровати и повернул голову. Голый человек сидел там в позе лотоса и неотрывно смотрел на него.
– Хреново? – спросил голый незнакомец.
– Хреново, – подтвердил Каганер, – и давно я?
– Ну, это смотря с чем сравнивать. Сопоставление временн ых отрезков в контексте ламинарной бесконечности – это интересный вопрос.
– Какой бесконечности, простите?
– Ламинарной.
– Что-то я такой не припомню, – неуверенно сказал Каганер.
Незнакомец ухмыльнулся:
– Немудрено, этот термин неизвестен по ту сторону, его ввёл я, около года назад. Местного года, разумеется.
“Псих, – подумал Каганер с беспросветной тоской, – буду коротать бесконечность с соседом психом. Очень ламинарную бесконечность”.
– И давно вы по эту сторону? Хотя, да – смотря с чем сравнивать.
Псих пропустил иронию мимо ушей:
– Почти три местных года.
Юрий Львович всмотрелся повнимательнее в странного человека: на вид не больше сорока, замечательно высокий лоб, глубоко посаженные светлые глаза.
– Послушайте, откуда я вас знаю?
Сосед ловко расплёл лотос, соскочил с кровати и протянул Каганеру руку.
– Савельев, Пал Палыч. Добро пожаловать.
От неожиданности Каганер забыл приличия. Он с изумлением уставился на голого человека.
– Тот самый знаменитый Савельев? Не может быть… Но почему…
Он с запозданием пожал протянутую руку.
– Приятно слышать, что меня ещё помнят, – сказал Савельев. – Вы имеете отношение к науке?
– Что вы, – смутился Каганер, – лет десять назад студия наша фильм про вас снимала, документальный. Помните?
– Да-да, что-то припоминаю, – обрадовался Савельев, – название ещё было такое… э… дурацкое…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.