Яков Сычиков - Храм детства

***

Было слишком поздно идти на работу и в таком виде – бессмысленно. Склонившись над унитазом, я сунул в рот два пальца. Потом, повиснув на краю ванной, долго охлаждал под душем голову, пока не решил окончательно, что делать дальше. Впрочем, выбора уже не оставалось: теперь я вынужден был обманывать всех, начиная с себя и заканчивая государством.

В магазине я купил коньяк и, сделав глоток, спрятал во внутреннем кармане. На улице – осень, и куртка была очень кстати в моём положении. Идти стало легче и не так боязно влезать в трамвай.

В поликлинике как всегда была очередь и все скамейки – заняты. Я сел на корточки и облокотился о стенку. Старушки с интересом поглядывали на моё небритое и опухшее лицо, а нескольким мужчинам и женщине было наплевать: они торопились по делам и думали о своём.

От коньяка не развозило, но притупляло во мне чувство собственного тела, и всё происходящее вокруг я наблюдал как из аквариума. Шёл разговор о том, что врачам не платят – и они самовольно продлевают больничные. «Третью неделю на службу не пускают! – ругался обеспокоенный мужчина. – То к лору, то эндокринологу посылают, а на работе меня уже выгнать пригрозили!»

Я клал голову на сложенные на коленях руки и погружался в дрёму, но речи больных всё же доходили до меня как бы издалека и вызывали подкожный зуд, и тогда я выходил в туалет для поддержания своего равнодушия.

Наконец подошла моя очередь. «Не проспите, молодой человек!» Я поднялся и зашёл. До этого момента я думал увидеть в кабинете своего обычного участкового врача и уже отчаялся на успех задуманного, но на его месте оказалось новая молоденькая девушка и такая же медсестра.

На вопрос: на что жалуетесь? – я ответил, что ужасно болен: болит просто всё – всё нужно проверять и лечить. «Угу! – выразила врач сомнение, не открыв при этом рта. – Раздевайтесь! – добавила она вслух, не подозревая во мне потенциала так глубоко задуматься, чтобы вместо того, чтоб задрать майку, спустить штаны. – О господи!» – вырвалось у неё.

***

Во-первых, сочувствуйте все, кто просыпался когда-нибудь от ломящей голову боли, с больным телом и духом, с тошнотой и забвением вчерашних дел, и с удручающим сознанием того, что слишком поздно идти на работу – да и в таком виде просто бессмысленно, – и что теперь придется всех обманывать, начиная с себя и своих близких и заканчивая государством, и – как утешающее – что сами-то вы врать не собирались, но обстоятельства Вас к этому привели.

И вот Вы, смирившись со своей участью, одеваетесь, выходите на улицу, покупаете пиво, а может, и водочку, – и идете смело в поликлинику, попивая ее на ходу, потому что очень спешите, да и выбора у Вас больше нет – он был сделан гораздо раньше. В поликлинике Вы отвратительно себя ведете, пытаетесь вступить в разговор с бабушками, ругаете невпопад власть, на предложения мужчин – вывести Вас – отмахиваетесь кулаками и грозитесь разбирательством, пьете в туалете водку, и, дождавшись своей очереди, все же попадаете на прием к врачу в совершенно непотребном виде; но, к счастью, Вы видите, что перед Вами не строгий Ваш участковый врач, который в прошлый раз выгнал Вас взашей, угрожая милициией, а – новый, совершенно новый врач, представляющий из себя молоденькую, симпатичную девушку, – невинно смущающуюся и краснеющую за Вас. Вы, конечно, пользуетесь этим (да, да, вообразите себя на месте такого паразита) рассказываете ей свои все беды, говорите, что больны, что ужасно больны, что болит просто все, все нужно проверять и лечить; на просьбу – задрать майку – Вы спускаете штаны – врач смущен окончательно: говорит, что не просил Вас об этом; Вы ссылаетесь на свое расстройство и продолжаете давить на жалость, пока милая девушка не заполняет Ваш больничный и не отдает Вам, – к тому же, ей и самой так будет проще и прибыльней.

Вы (почувствуйте – почувствуйте себя этим негодяем) ставите в специальном оконце печать на больничном и радостные выходите в город. Боль, как рукой, снимают глоток алкоголя и торжествующие чувство ограждения себя от неприятностей на работе и – свободы на ближайшую неделю. Встает вопрос: что делать? Да что угодно: весь мир лежит перед Вами, в карманах полно денег от полученной недавно зарплаты, и Вам ничего больше не нужно жалеть – ни себя, ни здоровья, ни получки: все эти предрассудки не действительны теперь, – по крайней мере, на время действия вашей болезни, прорвавшейся сквозь жир души и выплюнувшей вас наружу мироздания таким вот гаденьким и безобразным, каким Вы и сами себя не знали, а оказались вот таким.