Игорь Евтишенков - Римская сага. Возвращение в Рим

В густом лесу они нашли несколько мест с влажной землёй, где стали рвать растения и раскрашивать себе лица и плечи. Лаций понял, что они собираются напасть на воинов раджи. Однако после этого ритуала охотники направились прямо в деревню. Там их ждали перепуганные жители и хмурые старейшины. Они долго разговаривали, сидя у костра и выслушивая по очереди всех, кто вернулся. Когда мужчины разошлись, главный старейшина подошёл к Лацию и сказал, что утром воины раджи обогнут на лодках выступ берега и войдут в рукав реки. К полудню они будут в деревне. Мужчины будут сражаться с ними.

Однако на следующий день раджа плыл дольше, чем сказал старик, и тридцать небольших лодок показались не утром, а перед самым закатом солнца. Увидев вдоль берега костры и людей с копьями, они остановились, видимо, не решаясь нападать в темноте. Лаций стоял рядом с пожилым охотником, который, как он теперь уже знал, потерял там, у моста, своего сына. Они молча смотрели на лодки и думали об одном и том же.

В каждом судне на борту находилось около двадцати человек. У них были копья, мечи, щиты и даже луки. Жители деревни были обречены. У одного из костров кто-то громко вскрикнул – это один из молодых охотников случайно наступил на дымящуюся головёшку и обжёг ступню. Лацию вдруг пришла в голову безумная мысль, и он схватил старого охотника за локоть.

– Эй, пошли, пошли! – настойчиво потянул он его к деревне. Тот, ничего не понимая, последовал за ним, спотыкаясь и оглядываясь назад. В деревне Лаций объяснил старейшине свой план, и тот с удивлением покачал головой.

– Да, мы можем это сделать, – произнёс седовласый мужчина после некоторого раздумья и сказал женщинам принести глиняные кувшины. Набралось около двух десятков. Их передали Лацию, и он объяснил всем, что надо делать.

Дождавшись глубокой ночи, они пошли к берегу и стали засыпать в сосуды угли и головешки из костров. Засунув за пояс пучки сухой травы, охотники сели в свои утлые судёнышки. До больших лодок раджи было шагов сто. Охотники тихо подплыли к ним и стали поджигать траву. Когда пучок разгорался, его перебрасывали через борт. Затем поджигали следующий и бросали в другом месте. Лаций для верности прибивал копьём ещё один пучок горящей травы к борту.

В лодках раджи сразу же началась паника. Там не ожидали такого наглого нападения. Вместо того чтобы тушить ещё не сильно разгоревшееся пламя, перепуганные воины прыгали за борт вместе с оружием и сразу шли на дно. Те, кому удавалось добраться до берега, погибали от поджидавших их там жителей деревни.

Однако раджа оказался решительным человеком. Когда на его лодке загорелся огонь, он сумел заставить своих людей потушить его и приказал грести прямо к берегу. За ним последовали ещё три судна. Однако выбраться на песчаный берег удалось не всем. До отмели добрались всего десять воинов. Остальных настигли копья охотников ещё в воде. Раджа тоже был ранен, но неистово рвался в бой, крича и размахивая кривым мечом. Когда второе копьё попало ему прямо в голову и воины увидели, что их предводитель убит, то развернулись назад, но их сразу же добили в спину.

Лаций поднялся на судно раджи и увидел там привязанного на корме человека. Подойдя ближе, он узнал в нём молодого жреца Апама. Разрезав верёвки, Лаций похлопал его по плечу и усадил на лавку у борта. Он не успел произнести ни слова, как сзади послышался плеск воды и кто-то окликнул молодого жреца по имени. Но тот не пошевелился, продолжая смотреть на Лация ровным спокойным взглядом. Только дрожащие пальцы, которые он всё время сжимал и разжимал, стараясь избавиться от немоты, выдавали его волнение.

Ничего не понимая, Лаций вскочил и перегнулся через борт. Там висела длинная верёвка, за которую обеими руками держался главный брахман. Подошедший старейшина племени тоже посмотрел за борт и, увидев старого жреца, нахмурил брови. Лаций остановил его жестом.

– Подожди! Давай спросим. Ты хочешь вытащить его из воды? – спросил он Апама. Тот посмотрел вниз и отвернулся.

– Если он его вытащит, будет плохо. Большой жрец его убьёт, – сурово произнёс старейшина.

– Может, тогда утопишь его? – снова спросил Лаций. Но и на этот раз ответа не последовало. – Ладно, кажется, я понял. И спасать не хочешь, и убивать не желаешь, – хмыкнул он. – Но мне он тоже не нужен. Если он нужен своим богам, тогда они научат его плавать, – с этими словами он перерезал верёвку, и обезумевший от страха священнослужитель забарахтался в воде, отчаянно зовя на помощь. Там было неглубоко, но, видимо, старик не умел плавать и вскоре захлебнулся. – Извини, я не бог, – проводил его коротким напутствием в последний путь Лаций и повернулся к Апаму.