Амид Голт - Фиалки завяли – остался лишь цвет

Внизу я услышал истошные вопли. Это была Морковка. Она бежала и размахивала руками с двумя теннисными ракетками. Милая, милая Морковка! Она пыталась защитить меня. Она осталась верна мне! Рыжая спасительница бросилась на ногу Белоснежки и принялась бить спортинвентарём по туфле, но похитительница отбросила бедняжку и … наступила на неё. Из глиняных следов, оставленных обувью псевдопринцессы, торчали грязные пятки моей возлюбленной да две ракетки для тенниса.

Оставалось ждать развязки: кому это всё понадобилось? Белоснежка, продолжая петь, пронесла меня через зелёное море леса. Она остановилась у одинокой, нелепо торчащей скалы, на самом верху которой располагалось гнездо. К моему облегчению, гномов там не было, однако там стояли и грелись на солнышке два розовых яйца в человеческий рост. Мне уже захотелось лично познакомиться с архитектором этого абсурда, чтобы долго и мучительно потом его убивать. Эти душегубские мысли нарушил хруст. По левому яйцу пробежали трещины, из образовавшегося маленького отверстия высунулся палец с ярко-зелёным ногтем. Теперь я знал, кто это! Может быть, я мыслю несколько предвзято, но мне кажется, что все стервы любят зелёный цвет. Это была Зина – моя супруга. Она уже сбрасывала яичные скорлупки, когда стало трескаться и второе яйцо. Там находился более возрастной «клон» моей жены – Рада Степановна в платье в горошек. Беда не приходит одна…

– Сыночек! – тёща, перешагнув через остатки скорлупы, расставив руки и фальшиво улыбаясь, приближалась ко мне.

Метнуть в неё было нечего, и я съежился, представляя себе неизбежные липкие объятья.

– Как вы обе сюда пробрались?

Отвратительный характер всей этой ситуации оттенял тот факт, что Белоснежка продолжала тихо петь и моргать.

– Мамочка всегда найдет своего мальчика! – Рада Степановна погрозила мне пальцем, а потом потрепала по щеке, как нашкодившего мальчишку. Зинаида тоже подплыла, в руке она держала какие-то документы.

Две кровососущие змеи в свое время оплели меня и долго душили, забирая все жизненные силы – никогда не встречал подобного единения между матерью и дочерью. До сих пор обидно, что именно я оказался жертвой этого партеногенеза. Единственным выходом было сбежать сюда, оставить им всё, спрятав моё бренное, дряблое тело, которому, впрочем, в реальном мире я уделял не так уж много внимания.

И вот эти гарпии здесь, в моём мире, топчут мой рай своими туфлями на широких каблуках. Сколько же они угрохали, чтобы отыскать меня и заставить изменить реальность!? Подозреваю, что жена присосалась к президенту Института Уберту.

– Пока ты здесь прохлаждаешься, мы претерпеваем невзгоды и трудности, – наконец приступила к основной части важного разговора Рада Степановна.

– Я оставил всё. Денег на пару тысяч лет хватит.

– Ты забыл кое-что. Патенты! – и она, схватив руку дочери со свернутыми в трубочку документами, помахала ею перед моим носом.

Очевидно, это Уберт! Только у него есть такие возможности и соответствующие потребности.

После вируса «Восьмерка» на планете остался «золотой миллиард» и всего два государства. Мне повезло – я оказался в государстве хоть и авторитарном, но хорошо оплачивающим идеи. Проект парящего стадиона «Лужники» обеспечил моих потомков на века, а разработки виртуальных миров, самосовершенствующихся за счёт реальности, обеспечили мне неприкосновенность. Но из-за этих двоих я был вынужден спрятаться в свой собственный мир, самый сложный, отлично защищенный, смоделированный лично мной и независящий от реальности.

– Патенты! – Рада Степановна уставилась на меня своими черными как у злобных зверьков глазами.

– Они достанутся империи.

– А мы? Твоя семья? Дети?

– Детям всем за сорок! У каждого по архипелагу.

– Подписывай! Мы нашли твое тело. Не согласишься – будут последствия.

Её глаза-бусины не мигали. В том, что она не блефовала, я был уверен. Супруга, улыбаясь, погладила меня по волосам, после чего передала документы и гусиное перо. Не было смысла сопротивляться или пытаться скрыться: всё было под их контролем, как и там, в реальном мире.

Я подписал документ. Моя подпись засветилась зелёным, её удостоверение прошло, и документ исчез.

– До скрой встречи, сыночка.

От этих двух баб осталась лишь скорлупа.

– Навуходоносор, тёща, девственность, – в отчаянии произнёс я. Сработало!

– Можете это объяснить? – с максимальным спокойствием попытался спросить я у внезапно появившихся трёх «адептов» реальностей.