Леонид Алеев - Лёня Алеев в школе и дома

Правда, сравнение этих двух помещений, я думаю, все же не совсем корректно. Туалет, правила пользования которым такие же, как и у коммунальной ванны, по важности своей превосходит последнюю намного. И туда крайне важно попадать вовремя. В наш туалет – я плавно перехожу к завершающему штриху главы – не было принято приходить со своим сиденьем, как это показывают в фильмах. Действовало другое негласное правило: если истратил газету, нарезанную и наколотую на гвоздь – пойди, нарви, нарежь и наколи! Это и есть забота о следующем посетителе, который может оказаться жертвой обстоятельств и оказаться неподготовленным, а то и вовсе беспомощным. Мы и Верванна с Эмилем Рейновичем пользовались туалетной бумагой, которую приносили с собой, но остальные жильцы – нет. Газета! Только прочитанная газета использовалась на соответствующие нужды!

Почтовый ящик, разумеется, был один на всю квартиру и располагался в огромном холле парадного. Не сказать, чтобы ящик был переполнен: газеты выписывали только мы и Верванна. Бабушка – «Правду» и традиционно «Вечерку», папа – «Московскую правду», а Верванна – «Советскую Россию». В семье татар газет не читали, а Кокеткина могла прочитать только свою фамилию в пенсионной ведомости. На почтамте газеты формировались традиционно так: в «Правду» с цифрой 9 – номером нашей квартиры – были вложены все остальные газеты. Другого порядка я не видел никогда. Видимо, правда всегда одна.

В то время почта работала безукоризненно. В 8 утра – всегда свежая пресса. Корреспонденция – газеты, письма и открытки – забиралась папой, реже – мамой или бабушкой. Тот, кто приносил их в квартиру, оставлял «Советскую Россию» Верванны на телефонной полке в прихожей. И в это утро ничто не поменялось. Папа так же принес газеты, забрал свои, положил «Советскую Россию» и ушел на работу. Мама давно ушла, бабушка торопилась на собрание, а я собирался в школу. Верванна забирала свою газету всегда позже, часов в 11, потому что любила поспать. И вот вечером, когда все вернулись домой, разразился скандал.

Интеллигентная Верванна буквально клокотала Везувием, закатывала глаза и поднимала руки над головой, стоя посреди кухни. Рядом стояла моя бабушка и сочувственно кивала. Кокеткина сидела на табуретке у окна со своей кастрюлей. Удивленно оглядываясь на Верванну, переворачивала жарившиеся беляши Гуля. Эмиль Рейнович специально приоткрыл дверь комнаты, чтобы все слышать, но на поле брани не появлялся. Это был первый и последний раз, когда я видел Верванну в таком возбужденном состоянии. А дело было так.

Верванна, проснувшись и позавтракав, как обычно, около 11, подошла к телефонному столику за своей газетой и… не обнаружила ее. Тогда она сняла ключик от почтового ящика, висевший на гвоздике, и отправилась вниз. Там она газету тоже не обнаружила, и, вернувшись в квартиру, сходила в комнату за очками, еще минут пять разыскивала телефон доставки газет в своей утратившей актуальность, как потом выяснилось, записной книжке. По номеру, который нашла, она попала в регистратуру больницы, и только тогда прибегла к изучению исписанной химическим карандашом стены около телефона. Именно там всегда были записаны все самые важные номера, а некоторые, для заметности, еще и обведены. Наконец терпение ее было вознаграждено, И Верванна, дозвонилась в отдел доставки. В необычно вежливой манере ей сообщили, что доставка газет, включая «Советскую Россию», в нашу квартиру произведена без задержек сегодня утром. Тогда ничего не понимающая Верванна постучалась к нам в комнату, предполагая, что папа по ошибке прихватил и ее газету. Но в эти часы никого из членов нашей семьи дома не было, так что ей оставалось только ждать вечера.

– Я думала, – задыхалась от возмущения Верванна, – я сначала подумала, что Яша прихватил ее по ошибке! Но я была в шоке, Руфина Васильевна! Я была в шоке! Это ужасно! Это такое бескультурие, знаете ли! Мы что же, в пещере живем?! Скажите! Как же так можно поступать?! Я позвонила в доставку! Я все проверила. Газета, знаете ли – не иголка, исчезнуть не могла…

– Да успокойтесь, Верванна! – прервала ее начавшая нервничать бабушка. – Расскажите же, наконец, толком, что произошло.

Может показаться, что Верванна хотела привлечь максимум аудитории своим надрывным пафосом. Но нет, она искренне переживала о случившемся и не лукавила.

– Извините за подробность, – продолжала он с придыханием. – Я пошла в уборную и обнаружила на гвозде мою… – она даже всхлипнула, – мою «Советскую Россию». Титульным листом, прямо с датой, на клочки изорванную и измятую. Дома был только Слава, он как раз вышел…