Давид Барсегян - Маковое поле. Письмо, превратившееся в книгу

Мне захотелось побыть со всем услышанным наедине. И я пошёл в парк и просто гулял посреди деревьев, дышал воздухом, сидел на скамейке и смотрел вдаль. Набрёл на пруд и понаблюдал за утками, плавно скользящими по воде. Они то сбивались в стайки, то расплывались по сторонам. Время от времени одна из них взлетала невысоко над водой, даже чуть-чуть задевая её крыльями, и приземлялась неподалёку, в пределах того же пруда. Я не делал никаких выводов, ни о чём не рассуждал, просто наблюдал и получал удовольствие.

Вернувшись домой, я поднялся в комнату любви, дверь была приоткрыта. Любовь стояла напротив картины и пристально смотрела на неё. Её дыхание было глубоким, с каждым вдохом она произносила: «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». Было такое ощущение, что она наполняется светом с каждым вдохом. Я старался не мешать и как зачарованный наблюдал за этим. Она как будто почувствовала, что я за ней наблюдаю, повернулась ко мне с улыбкой и ласково пригласила войти. «Я тебе рассказывала об этом, – сказала любовь. – Хочешь, попробуем вместе». Я с радостью принял предложение, мне просто очень хотелось быть с ней, чем бы мы ни занимались. Она сказала: «Возьми меня за руку, смотри на картину, просто смотри, не старайся что-либо увидеть, созерцай. И повторяй за мной». Наши руки соединились, и любовь сделала глубокий вдох, я вдохнул вслед за ней. «Я люблю тебя», – произнесла любовь со вдохом. «Я люблю тебя», – повторил я за ней. И так несколько раз. Как ни странно, я ничего особенного не почувствовал, просто повторял за любовью. Но мне так приятно было чувствовать её руку в своей руке, что я мог бы так стоять вечно. Когда мы закончили, любовь сказала, что со мной делать это ей намного приятнее и что ей нравится чувствовать мою руку в своей: «Я хотела бы еще не раз повторить это». Я был на седьмом небе от счастья. «Конечно же, – сказал я, – давай будем делать это каждый день».

Вечером, сидя на веранде за чашечкой чая, я рассказывал любви о своей жизни. Эпизоды всплывали один за другим, иногда обгоняя друг друга. Я вспоминал маленького мальчика, прятавшегося за шкафом, когда родители ссорились, ему наивно казалось, что этот великан, этот громоздкий шкаф, защитит его, что его толстые стенки остановят эту ссору. И ещё он чувствовал, что одинаково любит и маму, и папу, и знал, что и они его любят, как никто другой, так почему они ссорятся? Почему не могут остановиться?..

Или юношу, который попал в ситуацию, из которой не видит выхода, и от чувства безысходности плачущего, как ребёнок. Но выход всегда находился, как будто он сам себя находил, стоило мне перестать его искать. Любовь умела слушать и не перебивала меня. Просто слушала всё, что я ей рассказывал. Но меня не покидало ощущение, что она всё это уже знает. Как будто она знала обо мне всё, даже то, чего я сам не знал или не помнил. И каждый раз, когда я заканчивал историю, любовь подходила ко мне и обнимала, нежно, заботливо. Но мне казалось, что она обнимает того маленького мальчика или того юношу, плачущего от чувства безысходности. И я чувствовал, что что-то меняется здесь и сейчас.

Утром, по обыкновению, я пошёл на кухню. С тех пор как в доме появилась любовь, я просыпался ранним утром, гораздо раньше обычного. Будильник всё ещё стоял на прежнем времени, но я просыпался раньше и отключал его. Как будто это я был будильником будильника. Но любовь просыпалась ещё раньше. В этот раз, судя по всему, она что-то собралась испечь. Стол был весь в муке, мука была на фартучке и даже на лице у любви. Она оторвалась на секунду от своего занятия, с улыбкой посмотрела на меня и сказала: «Доброе утро». И вновь это ощущение свежести, аромата и сияния. Я сделал глубокий вдох и поймал себя на мысли, что любовь сочетает в себе всё, что я ранее наблюдал в баночках в ванной. Всё и даже больше, здесь ещё присутствовали какие-то оттенки, тонкие, едва уловимые. Их хотелось поймать, полюбоваться ими, а потом отпустить, как бабочек. Вдох – выдох, вдох – выдох.

Наконец я сказал: «Доброе утро». На столе уже стояла чашечка кофе и приятным дымком приглашала к себе. Я сделал пару глотков. «Мм, – потянулся мозг, – как же хорошо, как же здорово я выспался. Давно я не чувствовал такого прилива сил». Потом он принюхался: «О, что-то печётся? Что-то сладенькое? Только вчера думал, вот бы чего-нибудь сладенького. Судя по запаху, это торт». «Я тоже так решил», – сказал я. «Сегодня я наполняю твой день вот так, в виде торта, – сказала любовь. – Я выложила его слоями, но каждый слой такой тонкий и невесомый, что его невозможно почувствовать или угадать, где какой. В каждом слое разная начинка, одна плавно переходит в другую, настолько плавно, что кажется одним целым».