Давид Барсегян - Маковое поле. Письмо, превратившееся в книгу

«Доброе утро», – наконец сказал я. Она стояла в милом фартучке за кухонным столом и, как мне показалось, готовила завтрак. «Присаживайся, – сказала она, – я приготовлю тебе кофе». Я уже было начал говорить, какой кофе я люблю, но она ласково остановила меня. «Я знаю», – сказала любовь. И правда, кофе был точь-в-точь таким, каким бы я сам его заварил. Я сделал глоток, второй. «Доброе утро, дамы и господа, – сказал мозг, проснувшись. – И чем вы тут без меня занимаетесь, готовите завтрак?» «Не совсем так», – ответила любовь, продолжая смешивать что-то в какой-то прозрачной посуде. «А что же тогда?» – спросил я.

«Я наполняю твой день, – сказала любовь. – Теперь каждый день будет наполнен, каждый по-особенному. Это сочетание невозможно будет повторить, и самое главное, это очень просто. Всё, что бы ты туда ни добавил, сочетается друг с другом и в любых пропорциях. Это так устроено, ошибиться невозможно».

«Как это так? Почему это так устроено?» – спросил мозг. «Почему? – удивилась любовь. – Для простоты. Это и правда очень просто, подойди, если хочешь, – сказала она мне с улыбкой, – и сам попробуй». Я подошёл и встал рядом с любовью. На столе было много всяких баночек, как мне показалось, с разными приправами, соусами и маслами. Они все были подписаны. «Радость», – прочитал я и нерешительно взял баночку в руку. «Не бойся, – сказала любовь, – это и правда очень просто, в любых количествах и сочетаниях». Я добавил радость. «Удивление», – прочитал я и добавил удивление. И так ещё несколько баночек. «А я вот люблю чуть-чуть остренькое», – сказал мозг. «Хорошо, – улыбнулась любовь. – И немного пикантности для мозга». «Класс, – оживился мозг. – Я как раз собирался заняться планированием, но раз день уже наполнен, то, пожалуй, займусь чем-либо более интересным». Чувствовалось, что он радуется, как ребёнок, которому вдруг разрешили пропустить первые два урока в школе и он может просто поиграть.

Я обрадовался возможности побыть с любовью наедине. Всё моё внимание было приковано к ней. Я сидел и любовался ею, она занималась какими-то обычными делами. Ходила по кухне, что-то переставляла, что-то поправляла, потом принялась мыть посуду. Всё это получалось у неё необычайно легко, с какой-то особой заботой. Я не мог оторвать взгляд, она как будто получала удовольствие от, казалось бы, обычных, повседневных дел.

Любовь, как я уже говорил, отличалась природной скромностью. Она была немногословна, но с радостью отвечала на мои вопросы. Я решил узнать её поближе и попросил рассказать немного о себе. Она улыбнулась, как мне показалось, она ждала этого, вытерла руки о фартучек и присела напротив меня. «Я помню себя, – сказала любовь, – с начальных классов». «Классов? – удивился я. – Ты училась в школе?» «Да, но это не совсем обычная школа. Там не было учителей или каких-то отдельных уроков. При этом можно было учиться у всего, что тебя окружает». «Учиться чему?» – спросил я. «Простоте, – ответила любовь. – Сначала мы постигали простоту». «Как?» – поинтересовался я. «Играючи, – ответила любовь. – В игре обучение давалось легко, игра была приглашением для знаний, и они с удовольствием его принимали. Но и в старших классах, когда мы начали изучать глубину, всё тоже было играючи». «Глубину? – удивился я. – Глубину чего?» «Глубину простоты», – ответила любовь. «Но как же вы это делали?» «Самым простым способом. Для того чтобы постичь глубину, нужна сама глубина, мы просто ныряли в неё, и всё, и она сама рассказывала о себе. Также у простоты есть ширина, это пространство, окружающее её, у простоты есть голос, и это тишина, окружающая её. Их мы тоже изучали самым простым способом». «Как?» – поинтересовался я. «Всё тоже очень просто. Раз тишина – это голос, то мы просто слушали тишину, не пытались услышать что-либо, а просто слушали». «А пространство?» – спросил я. «Его можно увидеть, – сказала любовь, – поэтому мы просто созерцали. Здесь, как и с тишиной, не старались увидеть, а просто созерцали. И пространство само показывало то, что мы должны были увидеть. Просто приглашение, просто позволение, и больше ничего, всё очень просто». «Я очень хочу всему этому научиться, – сказал я. – Ты научишь меня?» «Ты сам всему научишься, – сказала любовь с улыбкой. – Я просто помогу тебе, совсем немного. И это не будет похоже на обычное обучение, не будет никаких занятий, повторений, графиков. Ты будешь получать удовольствие, это будет игра».

«После обучения, – продолжила любовь, – мы выбирали, кем хотим быть. И я выбрала быть любовью». «Ты выбрала быть любовью?» – удивился я. «Конечно же я, – ответила любовь. – К тому времени я уже многое знала о простоте и при выборе положилась на самое простое». «На самое простое, – повторил я за ней. – На что?» «Я послушала себя», – сказала любовь.