Давид Барсегян - Маковое поле. Письмо, превратившееся в книгу

С каждым выдохом волна откатывалась, и я чувствовал, что она что-то уносит с собой. Что-то, что должно уйти. И в этот миг я ощущал освобождение. Вдох – выдох. Вдох – выдох.

Моё внимание привлекла третья баночка, от неё исходило очень слабое, едва уловимое свечение. Я взял её в руки и стал подносить, чтобы разглядеть поближе. Свечение усиливалось, я заглянул в неё. Свет, такой яркий, поразительно глубокий, ласковый, тёплый и уютный. Мне стало интересно, от чего же он исходит, и я заметил маленькую лампадку посреди бескрайнего пространства. В ней теплился небольшой огонёк, но каким-то чудесным образом он освещал всё вокруг. Вдруг я почувствовал, что свет льётся не только наружу, но и внутрь. Это было поразительное чувство: то, что освещало, одновременно освещалось. Это трудно передать словами: свет внутри, свет снаружи и наоборот, как бы вы ни переставляли, свет продолжал литься.

Я сделал глубокий вдох, и свет начал проникать в меня, правда, каким то странным образом. Он лился по колеям, которые уже были, каждая такая колея идеально подходила под потоки света. Он заполнял меня, и я заметил, что все эти колеи ведут к единому центру, и этот центр во мне. Постепенно, вдох за вдохом свет заполнил весь этот центр. Стало так легко и приятно. Я посмотрел на этот свет внутри меня и увидел маленькую лампадку со слегка колеблющимся огоньком, от которой исходил невообразимо прекрасный свет. И по тем же колеям он лился в центр пространства в баночке, сразу в обоих направлениях. Я делал вдох, и в этом была такая лёгкость, всё происходило совсем без каких-либо усилий. Складывалось впечатление, что я просто пригласил его, и всё, и он с радостью принял приглашение. Было странно, что при таком ярком свете оставались небольшие, как мне показалось, неосвещённые участки. И вдруг я понял: это тень, она была частью света, точнее – игрой света. И мне захотелось сказать: «Я принимаю тебя целиком». И я повторил это несколько раз: «Я принимаю тебя целиком, я принимаю тебя целиком, я принимаю тебя целиком».

Тем временем Любовь обустраивала свою комнату. Она подошла ко мне, я бы даже сказал, подбежала, вся сияя, и с улыбкой сказала: «Хочешь посмотреть на мою комнату?» Мне было очень интересно, учитывая то, что я уже видел. Она взяла меня за руку, и мы вместе вошли в её комнату. И здесь моему удивлению не было предела, но уже от скромности, с какой была обставлена комната. Ничего необычного я не заметил. Не было никакой роскоши, никаких особых украшений, всё было очень скромно и уютно. Я бы сказал, обычная комната молодой девушки. И лишь один предмет украшал её, если можно так выразиться. Это была картина, обычная картина, на ней было изображено маковое поле. Я спросил у любви: «Что это за картина?» Она ответила, что, сколько себя помнит, эта картина всегда с ней: «Возможно, она досталась мне в наследство. Я не знаю точно, откуда она, но чувствую, что она мне очень дорога, я бы даже сказала, бесценна».

«О, бесценна, – включился мозг. – Моне, Пикассо или, может быть, этот, ну как его?.. Хотя определённо что-то есть, цвета, фактура», – продолжал мозг. «Какой же он забавный парень всё-таки», – сказала любовь. Он определённо нравился ей, веселил её своей непосредственностью и желанием вставить что-то своё.

«И всё-таки, – продолжила любовь, – произведения этих художников можно купить, хоть и за большие деньги. Это же полотно не может быть продано по определению. Я не знаю почему, но это так. И ещё я наблюдала, какую лёгкость и одновременно силу ты испытывал, когда заглядывал в мои баночки в ванной, и как твоё дыхание становилось глубоким. Когда я смотрю на эту картину, такое же происходит со мной. Если хочешь, можем, как-нибудь сделать это вместе.

«Не знаю, как вы, а я спать», – вмешался мозг. Мы и не заметили, что за окном уже ночь. «Споки-ноки», – сказал мозг в своей манере. Любовь улыбнулась. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по комнатам.

Утром я по привычке спустился в кухню, я начинал день с чашечки кофе. Любовь уже была там. Ранним утром она была ещё прекраснее. От неё исходила какая-то свежесть, свежесть раннего утра, по-другому и не скажешь. Я сделал глубокий вдох и вдохнул эту необыкновенную свежесть. О, это было неописуемо. Так я стоял некоторое время, наслаждаясь. Вдох – выдох, вдох – выдох.

«Доброе утро», – сказала любовь с улыбкой. Не перестаю восхищаться, какая же всё-таки у неё обворожительная улыбка. К этому невозможно привыкнуть, каждый раз, когда она улыбается, ты тоже непроизвольно начинаешь улыбаться, искренне, от всего сердца.